если хочет. Что толку сейчас спорить.
Сказал:
– Между прочим, я же и есть бухгалтер. Точнее, экономист. Почти. Три года учился считать чужие деньги, потом надоело, бросил. А на Другой Стороне оказалось, что все-таки выучился, прикинь.
Помолчали.
– Все-таки пойдешь обратно? – наконец спросил Альгирдас.
– Ну а что мне остается. Она там сейчас с ума сходит. Телефон у меня не отвечает. Когда о пропавшем человеке известно, что он был за рулем, в голову лезут понятно какие мысли. Служба спасения, скорая помощь, полиция, морг. Всех уже небось обзвонила. И слушай, я же до сих пор не знаю, как это там устроено. Что случается после того, как пленник сбежал? В реальности образуется необъяснимая дырка? Или о нем все забывают? Или в морге появляется свеженький труп?
– Да по-разному бывает, – неохотно сказал Альгирдас. – Никогда заранее не знаешь, как выйдет… Впрочем, пока ты всем сердцем хочешь вернуться, труп не появится. Другая Сторона до последнего держится за возможность вернуть добычу. С первой попытки никого не отдаст.
– И это хорошо. Труп – не лучший прощальный подарок возлюбленной. Необъяснимое исчезновение, впрочем, ничем не лучше. Поэтому все-таки надо за ней сходить. В смысле, к ней.
– «За ней»? Планируешь нарушить еще и Первое Правило и посмотреть, что будет? – горько усмехнулся Альгирдас. – Извини, но вынужден разбить тебе сердце: провести на маяк человека, который не видит его свет, невозможно. Что с ним ни делай, какими наркотиками ни накачивай, как ни усыпляй, а все равно не пройдет. Другая Сторона своих так легко не отдает. И наше Первое Правило записано в Граничном Кодексе только для того, чтобы вдохновенные авантюристы вроде тебя не мучили зря людей невыполнимыми обещаниями. Ну и себя заодно. Жизнь и так непростая штука.
– Правда, что ли, никаких шансов?
– У тебя – никаких. И это, не поверишь, хорошая новость. Люди Другой Стороны у нас – не жильцы. Про Незваные Тени когда-нибудь слышал?
– Слышал, конечно. Думал, это сказки, детей пугать, чтобы по ночам на улицу играть не убегали. Разве нет?
– Скажем так, не всегда.
– Плохи мои дела. Но ладно, нет, так нет. В гости-то ходить мне никто не помешает. Мы, собственно, и раньше так жили, в разных городах, целых шесть лет. А теперь еще и на билеты тратиться не надо. Следовательно, жизнь скорей налаживается, чем наоборот.
– Всегда знал, что оптимизм – утешительный приз для тех, на кого ума не хватило.
Ладно, ничего. Если смеется, значит, не такую уж самоубийственную глупость я затеял. Это сейчас главное. А там поглядим, как пойдет.
– Ты главное дрыхнуть там не завались, – сказал Альгирдас. – А то знаю я тебя, решишь, что один раз выкрутился, и теперь все можно. Можно, конечно. Вопрос – какой ценой.
Кивнул:
– Ладно, не завалюсь. Не настолько я любопытный, чтобы на собственной шкуре узнать, что бывает с теми, кто приходит во сне на маяк.
– Правда, что ли, не настолько? Не узнаю тебя, Блетти Блис.
Хотел сказать: