в электросеть. Это стало возможным благодаря тем самым радужным мячикам или морфам, как ты их назвал. Ну а переродился я в ЛИИСе. Лабильные интеллектуальные искусственные системы аналоги живых организмов, а…
– Винт прошу, давай потом. Но почему ты раньше не показался?
– Я, наблюдал за тобой. Но важнее, моя личность не могла синхронизироваться.
– Виииииииинт, – схватился за голову Гриша.
– Прости, прости, – сообщил выключенный голос, звучащий из скрытых динамиков домового. – Как это ни парадоксально, но твоя попытка самоубийства окончательно помогла мне выкарабкаться в реальность. С каждым днём в сети, я терял себя. Происходила диссоциация полевой репликации моей личности, которая…
– Я, конечно рад за тебя, – прервал Гриша друга, – но зачем мне твоя медвежья услуга?
– Ты…
– Ты не понимаешь. – Кому я нужен калека? Кому? – Григорий умолк, замечая, что срывается на крик.
– Э, брат криком делу не поможешь. Я вот вообще тела лишился и ничего. У тебя всё ещё впереди.
– Ещё скажи, что я твоей помощью стану супергероем и буду защищать невиновных от суперзлодеев?
– Ты бы это, температуру смерил. Для супергероя тебе нужно купить костюмчик с претензией на смену половой ориентации. – Гришка расплылся в скупой улыбке. – Нет, никаким супергероем ты не будешь, но жизнь обретёт иной смысл, поверь.
– Тоже мне сказала одна аномал.
– К слову именно благодаря морфам моё тело становилось другим. А я уже говорил это. Так вот я начал уже было бояться, что со мной происходит такое, а потом вдруг, раз и не стало Петра Воробьева. – Григорий промолчал. – Вот я думаю, что твоё тело тоже должно преображаться, поэтому у тебя есть шанс спастись.
– А что с тобой случилось?
– Сейчас это уже не важно, – после заминки сказал Пётр. – Ты знаешь, дружище, аномалы – это ведь современный термин. Раньше их там волшебниками, магами называли. Аномализация людей проходила постепенно, пока не приобрела лавинный характер. Что ускорило этот процесс сказать сложно, может один из очередных экспериментов наших, может ещё что. Немаловажную роль здесь играют морфы. Человеческий вид, как и любой вид, стремиться выжить. Мне кажется, что здесь дело не в благих намерениях неких высших сил, а в банальной приспособляемости. Когда биосфера Земли столкнулась с морфами, у нее появилось два шанса либо выжить с ними, либо умереть.
– Мне не ясно, причём тут машины. Живое понятно, а вот неживое.
– Машины – имитация жизни, попытка человека создать нечто аналогичное организмам, но подчинённых исключительно им. Я бы сказал, попытка человека уподобится Творцу.
– Философия какая-то. – Отмахнулся Гриша, в который раз забавляясь разговору с телевизором.
– Давай тогда вернёмся к тебе. Первым делом попробуем вернуть тебе зрение, ну или в лучшем случае научить видеть через предметы или через поле…, в общем, не важно. Это пока трудно пояснить.
– Ты бы лучше сказал, почему я ослеп.
– Пока не знаю.
– Да мне тут аномал сказала, что только я сам