не пытайся оседлать ее.
Как сказала бы Эмма: «О черт».
Я сняла с пальца кольцо и положила его обратно в карман. Как бы мне ни хотелось отомстить Грачу, заставить его вернуться в истинное обличье посреди преследования в тот самый момент, когда гончие были бы готовы меня сожрать, представлялось идеей довольно малопродуктивной. Я сделала всего один глубокий вдох, а потом запрыгнула на широкую спину, не заботясь о юбках, задравшихся до бедер, и вцепилась пальцами в гриву. Мускулы заходили ходуном под глянцевой шкурой, когда конь наконец вскочил и галопом рванулся вперед.
Даже цепляясь за него изо всех сил – в конце концов, для меня это был вопрос жизни и смерти, – я еле могла удержаться: всякий раз, когда копыта врезались в землю, меня подбрасывало в воздух, и обратно я падала с такой болезненной, костедробильной силой, что мои ягодицы вскоре начали неметь. Если он отскакивал в сторону, огибая какое-нибудь дерево, я соскальзывала набок. Он тяжело дышал, и его спина вздымалась подо мной, как кузничные меха. Каждое движение жилистых мускулов напоминало мне о том, что я сижу верхом на существе, превосходящем меня по размеру в десять раз, а то и больше. Земля внизу казалась очень далекой.
Я решила, что мне не нравится ездить на лошадях.
Вой следовал за нами, все приближаясь. Вскоре я уже могла различить грациозные белые силуэты по обеим сторонам от нас: они стремительно догоняли Грача. Две ближайших гончих прибавили ходу, очевидно, собираясь зайти с боков и преградить дорогу. Луч лунного света, пробивавшийся сквозь листву, высветил покрытые корой тела под личиной призрачного меха. Шипастые пасти и зияющие дыры на месте глаз. Грач фыркнул и, бросившись вперед, сократил расстояние между нами и нашими преследователями. Они обернулись, щелкая зубами, но уже слишком поздно: под ударами его копыт они превратились в щепки.
В изящном галопе, в том взгляде, которым он смерил остальных гончих, немного отставших от нас, как будто бросая им вызов, чувствовалось самодовольство. Как говорится, дьявол гордился, да с неба свалился. Мы выскочили на поляну, и Грач резко остановился, чтобы не столкнуться с тем, кто стоял у нас на пути.
Я никогда не видела фейри из зимнего двора. Они никогда не посещали Каприз. Иногда я гадала, как они выглядели – без одежды и других предметов человеческого Ремесла. Что ж, теперь я знала ответ.
Это было существо необычайно высокого роста, даже выше Грача, и оно не скрывало свой истинный облик под чарами. Мертвенно-белая кожа обтягивала худое острое лицо, окруженное невесомым венцом таких же белых волос. Я не успела яснее разглядеть черты, потому что не смогла отвести взгляд от его глаз. Они были желтовато-зеленого цвета, как отполированные куски нефрита; непостижимые, притягивающие, живые, они были полны жестокого любопытства кошки, наблюдающей за тем, как медленно умирает раненая мышь. Я сразу поняла, что передо мной создание настолько далекое от всего человеческого, что оно даже при желании не смогло