Der Kamerad. Виктор Улин

любое ранение смертельно.

      Но от меня никто не требовал защищать жену от КПВ.

      Я должен был лишь обеспечить ей безбедное существование.

      А этого не получалось.

      Я оберегал жену от худших мелочей быта, так у нас сложилось с самого начала. Я тащил на себе дом, заботился обо всем от ремонта посудомоечной машины до поддержания запаса туалетной бумаги. Я часто готовил еду и занимался стиркой. Конечно, стирала машина, но ее требовалось загрузить, запустить, потом разгрузить, иногда тоже ремонтировать. Домработница приходила раз в неделю, а обувь приходилось держать в порядке каждый день. Я изо всех сил старался заработать; в прежние времена, когда был моложе и соответственно востребованнее, работал одновременно в четырех, иногда в пяти местах. Но денег все равно не хватало; нам обоим хотелось больше, больше и больше.

      Это, вероятно, было нормальным явлением; я никогда не мог понять людей, ограничивающих свои потребности.

      Уволившись из авиационного института, когда доцентская должность стала приносить больше насмешек, чем доходов, я тыкался во все возможные точки приложения своих сил, которые у меня все-таки имелись.

      Жена время от времени говорила, что нужно перестать работать на кого-то – обогащать того же недобитка Баваева – и открыть собственный бизнес.

      Она укоряла меня в неспособности заиметь серьезные деньги; в последнее время все чаще осыпала всеми возможными упреками, на какие способна женщина, решившая что мужчина сломал ей жизнь.

      А я всю жизнь бился рыбой об лед.

      Понимая, что каждый удар лишь отбирает у меня силы, не отзываясь ничем положительным, но все-таки надеясь рано или поздно пробить преграду и уйти на спасительную глубину.