ахнул про себя Шиллинг, схватившись за сердце. И при этом так из себя страдальчески посмотрел, что вызвал участие у мимо проходящих прохожих, поинтересовавшихся у него: «У вас всё в порядке?».
– Да, спасибо. – Выдавив из себя улыбку, сказал Шиллинг, и вправду почувствовав себя чуть лучше. И всё благодаря простому неравнодушному человеческому слову, которое, как оказывается, может чудеса творить. И Шиллингу если что, то было на что опереться. – Меня, как минимум, не оставят бездыханным валятся на тротуаре, а вызовут катафалк. – Подумал Шиллинг, а вслед сразу же решил, что ещё не время списывать себя со счетов, и если заручиться поддержкой знакомых конгрессменов, то они, удостоверив его личность перед охраной на пункте пропускного контроля в здание конгресса, тем самым поспособствуют его проходу внутрь. Но только было Шиллинг так за себя немного успокоился, и принялся в уме прикидывать, к кому же из влиятельных конгрессменов можно обратиться с этой просьбой, как тут же понял, что эта задача не столь легка, как ему поначалу показалось.
– Это они только на словах такие щедрые на обещания и дружескую поддержку, с готовностью за тебя пойти в огонь и в воду, а как дойдёт до дела, так первое, что они сделают в ответ на твою просьбу, удостоверить и подтвердить твою личность перед службой охраны: «Конгрессмен Ролекс, тут такое дело. Портмоне со всеми документами у себя дома забыл и так сказать, стал не удостоверяем. Не могли бы вы подтвердить, что я вице-президент Шиллинг?», – так начнут всячески увиливать от ответственности, которая налагает на них это твоя просьба. – Шиллинг в момент представил физиономию конгрессмена Ролекса, в раз переформатировавшуюся из добродушной и услужливой в ощетинившуюся непониманием.
– Я бы с великим удовольствием, – оглядываясь по сторонам, в поиске и не пойми чего, нейтрально говорит конгрессмен Ролекс, судорожно соображая в уме, что всё это может значить. А значить может очень многое. И первое, что подумал Ролекс, услышав эту просьбу от Шиллинга, то он не поверил в такую беспамятливую оплошность Шиллинга. – Чует моё сердце, он что-то такое задумал. – Стараясь не смотреть напрямую в глаза Шиллингу, – мало ли как потом этот его пристальный взгляд объяснит пресса, – а присматриваясь к нему, попытался разгадать его манёвры Ролекс. – Может, хочет таким образом, выяснить для себя, кому можно если что довериться. Ну, тогда можно подтвердить его личность. Ну а если он уже не вице-президент, а самозванец, – вчера мистер президент в привычной себе порывистой манере, снял его со всех должностей, и сказал, что б духу этого подлеца и крохобора здесь больше не было, а кто удостоверит его личность, то будет иметь дело лично со мной, – то это подло со стороны этого самозванца. Чёрт! Почему я никогда не читаю парламентских газет! – чертыхнулся про себя конгрессмен Ролекс, и довысказал свой ответ Шиллингу-самозванцу, – но я кажется, – Ролекс демонстративно похлопал себя по карманам, – тоже забыл дома свои документы. – И не давая возможность Шиллингу