с гуся вода. Проходите мимо и не замечаете. – Граждане, ищите дурака в другом месте. Я вчера поставил пятьсот гривен и проиграл.
– Так и ты, дядя Гриша, всё проиграл. Значит так, любитель кокса и женских прелестей. Теперь будешь работать не один. Я сейчас позвоню и приедет человек. Молодой парень. Будет возле тебя и день, и ночь. Заодно обучишь его всем своим премудростям.
– Со мной, ничего не случится, Владимир Викторович? – дрожащим голосом спросил дядя Гриша, стоя на коленях.
– Живи пока, там видно будет. Если накосячишь, убивать не стану. Отправлю в прошлое, где нет ни радио, ни тем более интернета. Будешь с дикарями жить, в джунглях, охотится на диких зверей. Либо тебя сожрут каннибалы. Если мне скажут, что ты продолжаешь употреблять кокс, лучше застрелись. Не доводи до греха. Теперь к делу.
Михайлов вытащил листок бумаги и протянул дядя Грише.
– Это координаты новичков. Введи их данные, свяжи со спутником и наблюдай за передвижением.
– Будет сделано.
– Я надеюсь, надеюсь, – прошептал Михайлов тихим, вкрадчивым голосом.
Сама ситуация была ему знакома, не один раз люди прокалывались на ровном месте. Не выдерживали финансового потока, который сыпался с неба как «манна небесная», теряли не только своё лицо, но и все человеческие качества.
Через пятнадцать минут в квартире дяди Гриши появился молодой человек в спортивном костюме и огромной сумкой с вещами. Михайлов быстро ему объяснил, что делать и ушёл, не простившись с хозяином. На душе у него было муторно, возникли предчувствия, что он разговаривал с дядей Гришей последний раз в жизни.
Молодой человек быстро вник в систему наблюдения за путешественниками в прошлое и, когда дядя Гриша отлучился в туалет, снял кроссовки и на цыпочках последовал за ним. Дядя Гриша по своей старческой забывчивости, не закрыл дверь на защёлку и сидя на унитазе, делал на зеркале дорожку с кокса, чтобы поправить пошатнувшееся здоровье. Он не успел понять, откуда у его нового постояльца, оказался в руках длинный мексиканский нож. Дядя Гриша только начал ловить приход, тёплая волна пошла по телу, зрачки расширились, когда резкий удар в сердце, заставил его навсегда замолчать.
Он не успел защититься, даже поднять руку, хотел закричать, позвать на помощь, взмолиться о пощаде, но так и остался сидеть на унитазе, со спущенными шортами, расширенными от ужаса глазами, ножом в сердце, привалившись боком к стиральной машинке. Удар был настолько резким и сильным, что пробил лёгкие и сердце, не оставляя даже малейшую надежду на спасение. Рукоять ножа торчала из груди дяди Гриши, пока не появились чистильщики, не засунули труп в широкий полиэтиленовый мешок и не вывезли к реке. Там выкопали яму, бросили мешок с телом и забросали землёй. Первый снег этой ночью засыпал все следы, покрывая свежую могилу блестевшими от лунного света снежинками.
Чёрный «мерседес» медленно двигался по проспекту, не обращая внимания на недовольные сигналы водителей. Сверкая лаком, он притягивал взгляды зевак, и ещё больше показывал крутой норов, рыча на светофоре,