игры я никогда не отменяла, ибо уже тогда осознавала их пользу. Моей сестре и всей компании было по одиннадцать лет, а мне шесть. У них появлялись новые интересы, и я следовала за ними. Каждое летнее утро мы брали коляску с грязными коврами, покрывалами, курточками и ходили на пруд стирать белье. Телевизор родители смотреть запрещали, поэтому оставшееся время мы занимали чтением книг. В шесть лет мама уже разрешала мне гладить белье, мне это очень нравилось.
Помимо частного дома и дачи, на поле у нас были свои посадки картошки. В конце лета мы собирали картошку в поле. Обычно успевали за два выходных, но, когда я видела всю эту картину, которая, конечно восторга не вызвала, то собирала еще быстрей, чтобы скорее отдыхать. Каждые полчаса я спрашивала, сколько осталось, виден ли край, и двигалась быстрее других. Мне хотелось взять на себя всю ответственность, вплоть до быстрой транспортировки, но, увы, машину я водить не умела. Хотя, конечно, папа учил уже и этому, но он хотел, чтобы у меня с сестрой было детство. Дома и на даче дела обстояли куда лучше, мы собирали лишь несколько ведер урожая, рыхлили грядки и бегали с лейкой поливать.
Всей семьей мы выезжали собирать сено с полей для домашнего скота. Это были счастливые моменты. Я до сих пор помню запах сена, теплую погоду и тишину с жужжанием стрекоз. Еще я любила ездить в лес собирать ягоды, боясь наступить на змею. И в этом деле мне хотелось собрать ягод больше всех.
Однажды я без спросу вскопала в огороде участок земли, посадив на нем цветы и сама сколотила маленькое ограждение. Я ухаживала за ними каждый день. До сих пор существует эта клумба, только теперь о ней заботится мама. Как-то утром, выйдя гулять, я услышала чириканье воробья, который не мог летать, и принесла его домой в надежде вылечить, чтобы он снова полетел. Я рассказывала родителям о его предстоящем красивом полете, но воробей умер, и мы с папой его похоронили.
Новый год, как и в любом доме, был особенным праздником. Утром всегда лежали под елкой подарки – и пусть это самые обычные две маленькие игрушки, но от того, что они были подарены с большой любовью, я всегда принимала их с благодарностью. В новогодние дни мы с сестрой пересматривали все сказки, с соленым огурцом, рыбой и запивая морковным соком. Рыбу ловил дедушка Саша, мамин отец, и мы с нетерпением ждали ее. Всей семьей мы смотрели «Песню года», а папа приносил магнитофон и записывал меня. Сестра не любила это занятие. Я всегда привлекала маму и там, где не знала слов, говорила: «Дальше что там, мам?!» Она подсказывала слова, а я пела. Позже я научилась записывать себя сама и не только по праздникам. В тот момент, когда я пела, скажи мне, что я самая безумная, я бы расхохоталась, мне было весело, я была счастлива. Уже тогда я прочувствовала, какую надо иметь стрессоустойчивость, чтобы не останавливаться.
В нашем доме был второй этаж, куда мы приглашали друзей. Именно там я любила крутить пластинки, настраивать звук на проигрывателе, представляя себя в роли диджея или аранжировщика. Я любила играть на пианино, которое так и не