всем: жизнью, положением в обществе, состоянием, – Нонна прислушалась к еле слышному бормотанию матери. – Ты замечательный и столько всего сделал для меня. Я тебе признательна и благодарна всем сердцем. Я люблю тебя, но ты же знаешь, что я истинная нимфа, а мы можем родить только лишь от того, кого по-настоящему полюбим.
– Ты сломала мне жизнь, – раздался гневный шёпот Злата, отчим охрип от ора. – Я больше не могу быть ни с кем после тебя. Я полюбил тебя так сильно! – удар кулака об стену. – Когда я закрываю глаза, я вижу только тебя. Я даже на сторону за все эти годы ни разу не пошёл, потому что не могу ни с кем, кроме тебя, Виола. У меня могли бы быть наследники от любовниц, но у меня за все эти годы не было даже ни одной другой женщины! Ты вытеснила всех, ты и только ты в моём сердце и мыслях… А ты даже полюбить меня не смогла, – последнее было сказано совсем тихо.
Дальше послышалось шуршание одежды, какие-то не то всхлипы, не то вздохи, треск материи, шорох, как будто борются два человека, а затем громкий звон разбивающейся стеклянной тары.
– Не трогай меня! Мне не нужны твои подачки, – Злат выбежал из соседней комнаты как ошпаренный и столкнулся с Нонной.
Девушка с ужасом смотрела на огромного отчима. Златан служил королевским нюхачом, и благодаря своему дару, он, как и Виола, выглядел существенно младше своих лет. Привыкший упражняться с мечом, чтобы успокоить свои нервы, Злат за последние годы стал ещё мощнее, мышцы бугрились на его руках даже тогда, когда он держал их расслабленными. Рубашка с коротким рукавом плотно прилегала к накачанной груди. Золотисто-медовые волосы Злата были всклочены, а от ярко синих глаз осталась тонкая радужка, так сильно взбешён был мужчина. Когда он столкнулся в дверях с Нонной, лицо его было красным, а ноздри раздувались, как у лошади после галопа.
Нонна бессознательно сделала несколько шагов назад. Она панически боялась отчима в таком состоянии.
– Ты! Ты! – Злат был удивлён, что в доме есть ещё кто-то. В первую секунду он не узнал Нонну, так сильно был затуманен его разом. – Как же ты похожа на свою мать! – с горечью сплюнул он.
Внешне Нонна действительно была копией Виолы. Слегка отличалась лишь форма носа и ушей, постороннему человеку надо было присматриваться к матери и дочери, чтобы заметить эту разницу. А вот характеры у нимф отличались сильнее, чем природа северной Норингии и жаркие Варварские пустоши.
– Да будь проклята ваша кровь истинных нимф. Это не дар, это проклятие! – и с этими словами он выбежал из дома.
Нонна долго стояла, глядя ему в след. Затем повернула ручку двери и зашла в гостиную. Здесь была перевёрнута и разорвана в клочья мебель, на которой Злат выражал свою ярость. На стенах в нескольких местах красовались выбоины и трещины. Что ни говори, а отчим был очень сильным мужчиной. Нонна невольно восхитилась его силе. «Это ж какой должен быть удар, чтобы по стене пошла трещина?» – промелькнуло в голове. Часть световых искр осыпалась с потолка и песчаной россыпью валялась по полу.
Плачущая Виола сидела на