Три слова. Дмитрий Сергеевич Зверев

т из продуктового магазина, а в другой его руке покачивался синий зонтик.

      – Дорогая, я дома! – крикнул вошедший, сняв ботинки и шагая в гостиную.

      – Генри, я на кухне! – глухо доносился женский голос.

      Только теперь Мистер Маерс почувствовал дивный аромат специй и жареных овощей. Его жена всегда умела готовить. Как ей это удается, для него оставалось загадкой и по сей день. Но то, что было изготовлено ее руками, всегда отличалось от блюд, которые ему приходилось пробовать в других местах.

      – Папа пришёл! – раздался детский голосок за спиной Генри.

      Восьмилетняя Элизабет со всех ног неслась к своему отцу, топая по деревянному полу босыми пятками. Она с нетерпением ждала Генри каждый день, встречая его подобным образом. Две темные косички на ее голове болтались из стороны в сторону от резких движений во время бега.

      – О, это же мой маленький сыщик, – коверкая свою речь так, будто он – персонаж мультфильма, говорил мужчина, обернувшись навстречу дочери.

      Дело не в отцовской любви или еще чем-то, что могло бы заставить мистера Маерса судить предвзято о своей дочери, но он считал, что Элизабет умнее других детей. Отсюда и милое прозвище, которым он наградил ее.

      Девочка врезалась в крепкие мужские ноги, чуть не сбив их обладателя с места. Маленькие ручки обвили помятые брюки мистера Маерса и ласково прижимали их к себе.

      – Привет, родная. Поможешь мне? – обращался Генри к Элизабет, которая не спешила заканчивать объятия.

      Его дочь резко отстранилась и протянула руки перед собой.

      – Вот, отнеси на место, а я пока передам твоей маме пакет с продуктами, – вручив зонт девочке, сказал он.

      Линда стояла у плиты, когда Генри вошёл в кухню и поставил пакет на стул. Ее длинные, светлые волосы были завязаны в хвостик. Обтягивающий, новый халат подчеркивал ее фигуру и внушительные формы груди и бедер.

      – Пахнет, как всегда, вкусно, – радостно говорил мистер Маерс, поглаживая бороду.

      – Генри, ты льстишь мне уже не первый год, – щебетала Линда, помешивая содержимое сковородки. – Твоё пальто, дорогой.

      – Не мог снять. Руки были заняты. Сейчас вернусь, – расстёгивая пуговицы и целуя жену в шею, шептал Генри.

      Повесив одежду на свое привычное место, мужчина случайно посмотрел в зеркало. Борода показалась ему слишком длинной, а прическа утратила свою былую изящность еще несколько недель назад. Морщин на лице стало больше, а мешки под глазами набирали вес. Мистер Маерс уже не мог похвастаться своей внешностью, как когда-то, но и значение предавалось этому куда меньшее, чем в те года. Поправив воротник рубашки, который и без вмешательства был в полном порядке, Генри обратил внимание на вставленный снимок в зеркальную раму в правом верхнем углу. Фотография была сделана в день рождения Элизабет. Миссис Маерс бережно держала свою новорожденную дочь в руках, сидя на старом диване рядом с Генри. Оба выглядели счастливыми.