не двигались, поэтому Регнору долго не удавалось рассмотреть источник безобразия. Но когда рассмотрел!
Волк, увидев государя, поспешно сорвал с головы шляпу и, прижав ее к животу, склонился в поклоне.
Публика, несколько опомнившись, расчистила императору проход. Дамы присели в глубоком реверансе.
Регнор подошел. Оценил происходящее.
– Наденьте шляпу, как положено, офицер, – холодно приказал он.
Волк, промедлив буквально мгновение, подчинился.
По залу прошел шелестящий вздох.
– Следуйте за мной, – распорядился император и, развернувшись на каблуках, пошел назад, в кабинет.
Никогда еще его шествие не было столь впечатляющим. Придворные сгибались в глубоком поклоне и забывали распрямиться. Возможно, потому что с нижней точки зрелище смотрелось более эффектно. Но в любом случае, никогда еще подданные не кланялись столь глубоко и охотно.
В кабинете император дал волю гневу.
– Бардак! – орал он, потрясая кулаками перед носом Волка, стоящего навытяжку. – Позор!
Леккур на заднем плане тоже грозно хмурил брови и смотрел так, словно жаждал сгноить виновного на каторге. Но на самом деле он был рад. После таких событий болтать о соблазнении, которое то ли было, то ли нет, перестанут. Появилась гораздо более яркая тема.
– Тебе это с рук не сойдет! – продолжал бушевать Регнор. Кричал он громко, чтобы в соседних помещениях тоже было слышно. – Позвать сюда мсье Фродгейресонта!
Последняя фраза прозвучала угрожающе, но Волк случайно знал, что мсье с непроизносимым именем был заезжим художником. Вроде бы даже знаменитым. Знать бы еще, зачем он понадобился?
Покричав минут пять, император сорвал голос и несколько подуспокоился. Он отошел к окну и оттуда, не оборачиваясь, спросил:
– Что за чертовщина с голыми проверками? Нравится ходить без штанов?
– Никак нет, – бодро ответил Волк. – Долг чести.
– Проигрался, мерзавец, – понял Регнор. – Карты?
– Никак нет. Шахматы.
Леккур схватился за лицо и застонал.
– Да, – подтвердил император, – даже благородную игру можно, оказывается, изгадить.
Явившийся мсье Фрод-бог-его-знает-как с выражением обожания на лице кинулся было выражать глубочайшее почтение и восторг от того, что сиятельные особы соизволили его призвать. Но внезапно его взгляд упал на застывшего в парадной стойке Волка.
Мсье моргнул и замер, словно наскочил на стену.
Император издали наслаждался зрелищем. Подвижная физиономия иностранца выразила непередаваемую игру чувств. Сначала на ней отразилось оцепенение, плавно перешедшее в недоумение, затем смутная догадка и, наконец, восторг.
– О, Ваше величество, – завопил он, дойдя до последней стадии, – я так благодарен! Какая натура! Какая экспрессия! Непревзойденно! Клянусь, это будет шедевр!
Волк заволновался.
Леккур сидел, закрыв лицо руками.
– Да,