Главы, и прошло с того страшного мгновения не больше трех минут. Для медкапсулы восьмого, предпоследнего для королевства поколения, был пятикратный резерв времени.
Несколькими мгновениями позже первого появился еще один дроид. Этот, в отличие от медицинского, был грубее в обращении с живой плотью. Лионель, которую холодные и жесткие манипуляторы бездушного механизма больно ущипнули, вскрикнула, почувствовав боль уже не блаженную, а вполне плотскую. Еще громче она закричала, осознав, что той бурлящей силы, которая заставляла ее хохотать в душе от попыток отца причинить ей страдания, остались сущие крохи. Что энергия, которой с ней так щедро поделился Армонвилль, действительно истекала наружу. Безвозвратно.
Дроид, тем временем, мерно шествовал вслед за Главой клана, чья выпрямленная спина и затылок вместе с острыми, выступающими выше темени, ушами без всяких слов обещали девушке часы, а может быть, и дни нестерпимых пыток. Только эти напряженные члены аграфа, и темные стены подземелья, никогда не знавшие света – вот и все, что могла видеть сейчас Лия, болтавшаяся в клешнях дроида подобно безвольной кукле. Процессия, возглавляемая отцом, уже давно миновала уровень, который был домом для Лионель уже почти два десятка лет, а каменные ступени все не кончались. Наконец, топот-скрежет стальных ступней четырехногого и четырехрукого механизма стих, но тут же раздался еще более зловещий скрип – это аграф с трудом открывал старинную цельнометаллическую дверь.
Внутри каменного склепа все было устроено, как в самой страшной сказке. Увы, Лие никто сказок не читал. Поэтому о назначении железных, деревянных, и каменных предметов, чьи тени дрожали в свете самого настоящего факела, зажженного аграфом небрежным щелчком пальцев, знать она не могла. Но от этого ужас ее меньше не стал. Напротив, он разгорался внутри тщедушного тельца жарче, чем пламя маленького рукотворного костра, заключенного в чаше факела. И тем сильнее, чем меньше в ней оставалось заемной энергии. Последняя капля растворилась в полумраке подземелья, когда на запястьях Лии защелкнулись тяжелые стальные браслеты наручников.
Дроид разжал две стальные клешни (двумя другими он ловко приковал девушку к каменной стене), и аграфка повисла, не доставая такого же каменного пола даже кончиками пальцев ног. Из ее груди, обнаженной, и «украшенной» наливающимися синяками, раздался еще один долгими мучительный стон.
– Подождем, – мрачно заявил Глава, останавливаясь в двух шагах от висящей дочери.
Два взгляда перекрестились, и застыли, словно слившись воедино. Совершенно бездумно Лия попыталась вызвать внутри себя то чувство, с каким она приняла в себя первые капли чужой энергии. Увы – то ли не хватило сил и опыта, то ли для такого таинства нужен был телесный контакт, быть может, даже такой интимный, как в случае с Армонвиллем, но Глава лишь хищно усмехнулся, показав дочери безупречные клыки. Он не сдвинулся ни на сантиметр;