Европу, приблизив свои ракетные базы к границам умирающего Советского Союза.
Восточные немцы даже представить себе не могли, что их западные «братья» никогда не смогут равноправно принять своих новых сограждан, которые почти пятьдесят лет «угнетались» ненавистным социалистическим режимом. С падением берлинской стены уже объединенная Германия вновь разделится на два разных лагеря —на немцев истинных и немцев второго сорта, которым будет не просто принять новые реалии.
Появление любопытных и наивных немок в пределах русской школы, особого интереса не вызвало, но только до тех пор пока не зазвучала медленная музыка. Русские девушки к иноземным соперницам были сначала абсолютно равнодушны. Большинство из парней связываться с немками опасались, не желая прежде всего, фокусировать на себе внимание представителей особого отдела. Любые контакты с гражданками иностранного государства, могли очень навредить будущей карьере.
«Камрадки» —как девушек называли парни, наблюдая со стороны за русской вечеринкой, старались вести себя более чем скромно. Им не хотелось привлекать внимание местных педагогов. Но шило в мешке утаить невозможно. Но незнакомые лица, появившиеся на школьной дискотеке стали предметом нездорового любопытства.
Впервые в жизни Русакову представился случай обнять девушку. Впервые он ощутил тот запах, который стал для него индикатором национальной принадлежности. Немки пахли как-то особенно, совсем не так как русские. Нет – это был не запах парфюмерии. Это был запах самой плоти, который имел сладковато – терпкие оттенки. Даже если построить в шеренгу девяносто девять русских девушек и одну немку, то без труда можно было вычислить её по особенному запаху.
Под медленные мотивы группы «Скорпионс», которая в те времена была на первых строчках европейских хит парадов, Русаков робко прижался к Керстин. Дабы не гневить учителей, он удерживал такую дистанцию, которая по его мнению, не могла быть предметом учительского гнева. В то самое время, когда Русаков упирался напору Керстин, выросшая в формате другой культуры, она наоборот жалась к нему стараясь ощутить с парнем полный телесный контакт.
Интимный, приглушенный свет, и завораживающие сольные переборы гитарных струн, вдохновляли молодых на более решительные действия, от чего расстояние между ними сходило на нет, до полного контакта.
Русаков прижимаясь щекой к белокурым волосам Керстин, блаженно закрывал глаза. Он вдыхал аромат, какой-то еле уловимой парфюмерии, и улетал в «космос» небывалых ранее ощущений.
Керстин, чувствуя, что её русский почти «сломлен», словно дикая кошка еще эротичнее терлась об его щеку, доводя, неокрепший организм до полного исступления. Чувство эйфории, которая нахлынула на него впервые, вызывали чувства не однозначные, и даже где—то парадоксальные. Парню одновременно хотелось быть с этим милым существом с лицом ангела, и тут же от счастья хотелось