олновал. Где есть место, там и сижу. Да и что случится здесь, в трактире старого Хью? Драка? Это я всегда почую. Еще скажите «удар в спину»? От кого? От Бродяги Петера, который набирается пойлом, гордо называемым Хью вином? Не знаю, как насчет похмелья, а под кустом после него полдня просидишь. Хотя у Петера глотка луженая, все проглотит.
Зато эль куда сносный. Тем более если до другого трактира почти день по тракту. Я сделал глоток. Эх, хороший эль!
Я отсалютовал кружкой хозяину трактира. Хью, сутулый и сморщенный как печеное яблоко, чуть усмехнулся самым краешком губ и продолжил переставлять кружки. С того случая дружба со старым прохвостом заметно поугасла. Решил загладить вину добрым элем? Не похоже. Чего он так расщедрился?
Скрипнула дверь. Сколько ни просили старого прощелыгу смазать петли… Зато о новом посетителе весь трактир узнает заранее, никакого колокольчика не надо. Грохнул железный сапог. Еще раз, и еще. Рыцаря принесло?! И что эта благородная кровушка забыла в этой дыре? Лучше бы напросился к нашему господину, сэру Эрроку Длинному. Старикашка всегда рад поболтать с людьми его круга. И накормит бесплатно. В трактирах платят все, приказ короля! Могут бока намять за неважную снедь или выпивку, но отказаться заплатить – нельзя. Идана Восьмого – да продлят боги его царствие – не зря кличут Справедливым.
Сапоги прогромыхали к стойке, и в моем поле зрения появился их владелец. Рост мой, может, на полдюйма выше, но на нем и шлем с сапогами. Кстати, шлем эта железная статуя не сняла. Если просто спросить дорогу, то ничего, а вот если решил остановиться, когда под боком живет местный дворянин, то жди беды. От благородных одни беды. Конечно, поступают по чести, благородно, но… От подобного рвения бед не меньше.
Вот в соседнем селе был случай. Повздорили двое мужиков, кажется, лесорубы. По пьяной лавочке, ну с кем не бывает. В заведении Хью тоже что ни декада, то мордобой. Плотник и горшечник заранее столы и посуду готовят. Но в тот раз рыцарь был проездом. Решил их рассудить. Ему указали, куда пойти… Результат: один буян теперь без руки, товарищу повезло больше. А кто семью калеки содержать будет? Рыцарю нипочем. Зато честь свою защитил. Одни беды от этих благородных дураков.
Рыцарь прогромыхал до стойки, поднял забрало. Что он говорил трактирщику, слышно не было. Я едва расслышал только «перепел». Ну-ну, только ничего, если вместо перепелов окажется цыпленок?
Сделав заказ, благородный сел… Нет, ну почему ко мне? Что тебе, столов мало? Я даже оглянулся. Еще два пустовало. Сгонять аристократа я не рискнул. Если решит, что я оскорбил его рыцарскую честь… Брр! Себе дороже выйдет. Придется потерпеть вторжение.
Рыцарь снял шлем. Круглое, почти как тарелка, лицо, без какого-либо благородства. Пухлые, почти детские губы, мощный нос, маленькие светло-голубые, почти водянистые глаза, черные волосы завязаны назад. Вместо бороды или усов только юношеский пушок. Рыцарю не более двадцати. Понесло же на подвиги. Кольчуга плотно обтянула немалую фигуру. Ладони незваный гость положил на стол. Побольше моих будут. Ясно. Полный от природы человек ведет борьбу с каждым лишним фунтом. Что ж, с его ремеслом это не трудно. Двадцать фунтов только в одной кольчуге, не считая наручей-поножей и прочего, попробуй потягать целый день!
Рыцарь в свою очередь смерил взглядом меня.
– Ты будешь Мильд?
– Ну, утром меня звали так, – мысленно поморщился я. Какого я ему сдался. Хоть сейчас выяснится, только не хочу выяснять. Ну их, этих благородных! Не знаешь, что в голову взбредет.
– Ты, значит. Ты бывал на Драконьей гряде?
– Это та, которая за холмом и лесом? – глуповато улыбаясь, спросил я.
– Ты был или нет? Отвечай! С тобой, простолюдин, говорит не просто рыцарь, а сэр Раймонд де Руже, третий сын ныне покойного Рихарда де Руже, владыки Дер-Кор-Стау, властелина лесов Ильхольда.
– Да, я бывал в этих горах, – ошеломленный напором, ответил я.
Точно, рыцаря на самом скаку не остановят никакие силы. Неважно, с копьем на коне или как сейчас. Можно было бы прикинуться дурачком, мол, нигде не бывал и вообще я не я. Но это может окончиться знакомством во-он с тем мечом, рукоять которого немного выступает над столом. Если рыцарь решит, что я его обманываю, а он наверняка решит, то придется бежать. Сопротивляться – значит поднять руку на благородного. А дать себя зарезать? Вот еще!
С чего он взял, что я бывал там? Разве что Хью сказал. Не может старый хрыч забыть? Вот мерзавец. Он тогда первый начал мухлевать с костями! Я уличил его в шулерстве и я же виноват?! Вот и подсунул меня благородному. Или Хью просто решил услужить рыцарю?
– Мне нужен проводник в горы, – прервал мои размышления Раймонд. – Ты бывал там. Я беру тебя на службу.
– Вы не можете взять меня на службу без моего согласия, господин, – припомнил я одно из основных правил кодекса.
– Что?! – лицо де Руже пошло пятнами гнева.
– Это правило кодекса, – равнодушно пожал я плечами и уткнулся в кружку с оставшимся элем.
– Хорошо. Я предлагаю тебе пойти ко мне на службу.
– Не интересует.
– Ты