может он еще про вино прокисшее, тебе напомнил?– скривился Серега.
– Нет, про вино он ничего не напоминал, Ты, я вижу, сам без него вспомнил.
– Ладно, проехали. Пошли робу походную одевать и экипировку подбирать. Смотаемся по-быстрому и к ухе Аннушкиной назад. А может, отложим на денек? Не горит,– Серега взглянул в глаза Мишкины почти умоляюще.
– Ну да, а завтра Настя пироги затеет или шаньги. Так мы застрянем, не известно на сколько,– решительно возразил Мишка.– И не гляди на меня сиротой казанской.
– Шаньги? Ладно, пошли,– вздохнул горестно Серега.– Сам дурак. Наиболее подходящим и наименее оживленным местом оказалась опушка леса, с которой просматривалась Гатчинская дорога. Время на часах стрелки зафиксировали 8.30-ть утра, когда два "послушника из Валаамова монастыря" – Михаил и Сергий вышли на нее, ведя в поводу пегую Лерку и гнедую Верку.
Метрах в 200-х стах впереди, уже видна была застава с шлагбаумом и караульной будкой, выкрашенные в красно-черно-белые полосы. Кроме двух послушников в этот час на дороге больше никого не было и часовой, зевающий от скуки и возможно, что только что сменившийся, откровенно пялился на них.
Однако, когда до шлагбаума им осталось метров десять, он строевым шагом отбарабанил на середину дороги и гаркнул, во всю молодецкую грудь:
– Стой! По какой надобности в Гатчину? Падорожну.
– Здорово, служивый,– поклонились ему послушники.– Бог в помощь. С праздником.
– И вам, батюшки, того ж,– расплылся в конопатой улыбке "пскопской".– Чой та за праздник?
– Ты что, аль обасурманился совсем, в мундир иноземный запрыгнув? Троица и седмица Троицына,– укоризненно покачал головой Мишка.– Великий князь Павел Петрович известный молитвенник и радетель, как же упущение такое допустил? – засокрушался он, вгоняя в краску служивого.
– Прощения просим. Виноват, вашество,– гаркнул парень, выпучив глаза.
– А чего это ты у нас подорожную спрашиваешь и опрос учиняешь, будто мы в крепость ломимся? Вона, стороной проходи хоть полк, лесом-то, молодец?
– Приказ, всех опрашивать и к порядку приводить,– гаркнул еще громче "молодец".
– К какому порядку?– Мишка с интересом рассматривал первого увиденного Павловского солдата, нового образца.
– Чтобы без нарушений предписанных регламентом правил,– отбарабанил тот, не мигнув.
– Это как? Вот монахам, что предписывает регламент?
– Монахам ничего не предписывает.
– Чего же горланишь тогда, аль скучно стоять? Монахи мы, послушники Валаамовой обители и коль ничего от нас не требуется, то поднимай свою полосатую жердину и пропускай.
– Слушаюсь, вашество,– козырнул, с лихостью щелкнув каблуками, служивый и строевым шагом направился к краю дороги, поднимать жердину.
– Благослови тебя Господь,– перекрестил его Мишка.– Ты, видать, уже нормально ходить разучился? Вы тут все так вышагиваете?
– Приказ, по территории перемещаться только строевым, аль бегом,– вытянулся