когда нельзя слова сказать в ответ. Ну, а где слово, там и без слов короче объясниться, особенно с хамами. Дело совсем не в том, что просыпаются боевые рефлексы, или съезжает сбитая войной планка – он всегда был не прочь подраться. Просто на войне впервые испытал нечто…
– Понимаешь, это походу как героин, – смущенно рассказывал Дима, – ну, или водка. Кому-то пофиг, а других уносит и забирает с первой дозы. Секунды растягиваются в часы, ты всё видишь, как оно на самом деле – отчётливо, ярко… всё делается простым и ясным… ты жив, кто-то умер, часто только потому ты и жив, что кто-то умер раньше. Есть они со своими страхами и злобой… и мы с нашей правдой…
Горислав даже ущипнул себя за запястье, чтоб убедиться, что вот это он слышит наяву от «современного» человека! Самое удивительное, что это чудище три года на его глазах, рядом с ним жил, учился, дрался, работал и ни словом, ни жестом себя не выдал! Горислав счёл это знаком благосклонности богов, поскольку узнай он о Диме раньше, тот не получил бы столь основательной подготовки.
На тот же момент оставались чисто технические, по мнению Горика, вопросы – убедить парня, что сам Горик не псих и не выдумщик, что всё на самом деле – Диме всерьёз предлагается перейти в иную реальность, в тело и сознание подростка, и совершить вендетту с неясным количеством целей на любых угодных богам условиях.
Часть первая
Глава 1
Я шёл за Егором через лес и слушал неторопливый рассказ. Сам себе не верил, что действительно иду и слушаю именно Егора, не сдвинутого на мистике юнца или упоротого реконструктора, а того самого виртуоза меча, поэта и любимца дам! Вот вам, бабушка, и «мастер слова и клинка»! Просто псих какой-то! То есть, непросто, простой псих это я, а Егорка… да слов не найти!
Он закончил рассказывать, мы шли в молчании, я не знал, что сказать… Собственные слова показались чужими. – Почему ты думаешь, что я буду исполнять твой долг кровной мести, пусть даже в твоём теле?
– Потому что верю тебе, – сразу отозвался Егор, – поверю, если скажешь, что исполнишь мщение.
– Просто скажу, и всё? – кто-то за меня продолжил этот бредовый разговор.
– Конечно, – он пожал плечами, – брату я обязан поверить. Ведь мы побратаемся.
– Как? – уточнил я, подумав, что это какое-то испытание. Или, может, проверка, обряд… ну, Егор взаправду загадочный парень, странный…
– То есть ты согласен? – я кивнул. Он остановился. – Ты понимаешь, что возьмёшь на себя, став мне побратимом?
– Объясни, – ко мне стало возвращаться нормальное восприятие. Я повторил серьёзно. – Без иносказаний всё понятно объясни.
– Хорошо. Побратимы разделяют врагов и друзей, заметь – только личных. Веришь или нет, но я остался в роду один… я старший, мои побратимы становятся родовичами. На тебя простирается благосклонность родных богов и предков наших – они станут твоими богами и предками.
Я хотел заметить, что не знаю никого из них, но Егор меня упредил. – Тебе не обязательно