и быстрыми движениями, совершенно не напоминающие медленные вальяжные движения Сергея Петровича.
Барон Ингер оказался более симпатичным, нежели в воспоминаниях баронессы. Ниже графа, среднего роста, с тёмными волосами забранными в хвост, серые глаза с тёмными ресницами, брови вразлёт, уверенный взгляд, чётко очерченные губы, красивый овал лица, стройная фигура. Аника почти не обращала на него внимания. барон был для молодой баронессы всего лишь правой рукой её любимого графа, к которому у неё были куда более яркие чувства.
Но вот Аня к графу любви не чувствовала. Предпочтения и привычки тела остались теми же, но свои чувства сознание госпожи Эргет унесло с собой.
Ни Дирк, ни Ингер никогда не ухаживали за молодой баронессой. Она была просто хорошей помощницей со своими сердечными переживаниями, которые можно не замечать, пока они не мешают делам.
Просматривая столбцы цифр, Аня привычно мыслями потянулась к клавиатуре компьютера, но память Аники услужливо указала ей на счёты и напомнила, как нужно считать налоговый отчет барона.
– Компьютер и калькулятор перешли в область чудес из другого мира, – вздохнула Аня.
Воспоминания баронессы проявлялись всё чётче и чётче, окружающая действительность из яркого сна или фильма плавно превращалась реальность, а прежняя жизнь уходила в область снов.
– Надо будет пойти и посмотреть на всех своими глазами. Похоже, я даже могу увидеть что-то новое, чего нет в памяти Аники. Свежий взгляд на происходящее мне не помешает. Компьютер остался в прошлой жизни, телефон в позапрошлой, самолёт перешёл в область сказок, а интернет стал просто волшебством.
Аня взяла лист бумаги.
Как удачно, что никого рядом нет и можно поэкспериментировать с письмом. Руки сами привычным движением правильно взяли перо и зависли над бумагой. Аня попыталась вывести знакомые с детства буквы по памяти – писать не получилось, получилось их нарисовать как знакомые картинки. Старые навыки письма не работали, работала только память.
– Надо расслабиться и попробовать записать мысль. Так, Пушкин, как ты будешь выглядеть в этом мире?
Она расслабилась и, позволив руке писать то, что она хочет, вывела на чистом листе тонкие линии символов, которые цеплялись друг за друга, образовывая слова.
– Я к вам пишу – чего же боле? Что я могу ещё сказать? Теперь, я знаю, в вашей воле меня презреньем наказать, – прочитала она написанное, ощутила, что до неё доходит значение слов, записанных вязью символов и линий, написанных её рукой. Потом осознала, что звучат эти стихи здесь совсем по-другому, не в рифму, потому как не по-русски, но смысл фразы передан её рукой довольно точно.
Аня засмеялась:
– Замечательно. Пишу. Читаю. Пока не привыкну как следует писать буду медленнее, но главное навык писать, читать и считать остался. Смогу быть квалифицированным персоналом, если уж богатой аристократкой не вышло.
Аня покопалась в памяти.
– Мало того, я могу читать и писать на эндемском и баргосском! Надо будет потом попробовать. Домашнее образование