вдруг, Тарана его придержал. Ладо ждал этого.
Ему было интересно, чего же старик так долго решался?
– … если вдруг тебя кто-то нагонит…
Ладо обернулся.
Обернулся для того, чтобы хоть краем глаза посмотреть, как выглядит то слово, которое Тарана так не хочет говорить.
Которое для бедного старика было настолько тяжелым, что застопорило его на несколько секунд.
– … убивай.
Ладо знал, что вернётся сюда. Вернется очень скоро.
За всё в этой жизни нужно платить.
И кто-то точно должен заплатить за те глаза мертвеца, которые он сейчас увидел на лице прекрасного человека.
Он не спешил. В общем-то потому, что ему некуда было спешить.
Ладо шёл по дороге размеренным шагом, неторопливым, но и не медленным.
Почему-то ему казалось, что весь его мир, который он построил вокруг себя – сейчас рушился.
Возможно, это было из-за той мысли, которая медленно обгладывалась в его голове.
Мысли, что когда он придёт, Её там не будет.
Дело было в том, что знал он это почти что наверняка…
И он злился на это. Злился на надежду, которая точила его изнутри.
С ней нужно было что-то делать.
Он сжал поручни повозки чуть сильнее, и придался торопливой трусце.
Четыре раза успел крутнуться бледный небесный диск вокруг своей оси, прежде чем была пройдена вторая половина пути к дубку.
Голос Акабарая был отчётливо слышен даже у дороги, в то время как Гален и Кирин, с которыми он общался, были слышны ровно настолько, что вполне можно было подумать, что громоглас выжил из ума, и горланит самому себе.
Ладо не поленился, и не стал оставлять повозку на дороге, а потащил её за собой, туда, к ним. Когда Гален и Кирин накренились, чтобы посмотреть кто идёт, Акабарай обернулся с ними. Он прищурился, глядя в хмурое лицо Ладо, освещённое бледным светом, и не признал его.
– Сверепый?.. – удивлённо произнёс он.
Но когда Ладо остановился, отпустил поручни повозки и взглянул на него чуточку по-другому, тот отдёрнулся, опомнился, и исправился:
– А… Прости. Ты мне кое-кого напомнил.
Ладо часто с кем-то путали, и это не было чем-то необычным.
Внешность у него была заурядная, и он сам это часто говорил.
Правда в этот раз он ничего на это не ответил.
Казалось, для этого он был слишком занят.
Акабарай с интересом наблюдал, как внимательно его глаза катаются в глазницах, считывая информацию из вокруг.
Он безошибочно определил, что парень что-то ищет.
– Её нет, – с секундным запозданием промолвил Гален.
Ладо принял это мгновенно.
И накренившись в бок, парень кивнул носом в мирно спавшего у костра Алера.
– Как он?..
Осунувшийся Кирин уже было открыл рот, но Акабарай его опередил.
– Боец, – Кирин взглянул на мужчину с вопросом, и наплывающей гордостью за сына.
– Пискнул лишь тогда, когда ему разрешили.
Мне есть с чем сравнивать! Я видел, как серьёзные дядьки, при виде фаготита превращались в мнительных барышень.
Акабарай