дым рассеялся, я увидела поле в облачках тумана: низкую и редкую траву мертвого серо-коричневого оттенка и землю – красную, в глубоких трещинах. В небе волнами плескались хмурые тучи с прожилками молний. Я поднялась на ноги, пытаясь унять дрожь в коленках. Поле казалось бескрайним, уходящим в никуда. Пахло подгоревшей пиццей, издалека доносился звук, похожий на жужжание голодных пчел. В тумане мелькали неясные очертания, и, судя по всему, там пряталось что-то крупное. И быстрое…
Жужжание стихло, пространство погрузилось в зловещую тишину. Запах гари усилился, из тумана вынырнул внушительный силуэт. Я кинулась прочь и взвизгнула, наткнувшись на неожиданное препятствие.
– И давно ты тут стоишь?! – обрела я дар речи.
– Не бойся, – шепнула Лина. Обняла меня за плечи и развернула к силуэту. – Ничего не бойся.
– Ага, конечно, не вопрос, – пробубнила я, силясь не потерять сознание.
Послышалась мягкая поступь копыт, из тумана вышел… единорог?! Я протерла глаза и мотнула головой, но лошадка не исчезла. Она была темной, с длинной бордовой гривой и закрученным спиралью рогом, настолько неестественно блестящим, будто его вымазали лаком или блеском для губ. На концах раздвоенного хвоста болтались бусины.
– Ни фига себе, – не сдержалась я. – Мы что, в параллельном мире?
– Скорее, в перпендикулярном, – усмехнулась Лина. – Нравится?
– Какая-то Нарния в Сайлент Хилле. Это единорог! – Я указала пальцем на коника, который увлеченно ковырял копытом землю и не спешил подходить ближе. – Тут есть единороги!
– И что? Зато тут нет много чего другого. Например, бобров.
– Какая досада.
– Зря ты недооцениваешь бобров.
Она выпустила меня из объятий и направилась в обратную сторону.
– Постой, – взмолилась я. – Я боюсь оставаться одна!
– Так иди за мной, – бросила Лина и исчезла в тумане.
Я ринулась следом, стараясь не оглядываться на единорога. Подумаешь, невидаль. В книжках их полно.
Вскоре туман рассеялся. Поле заканчивалось глубоким обрывом. А внизу… Перед нами как на ладони раскинулся огромный лес, пронизанный ярким фиолетовым сиянием. Кроны деревьев напоминали светящиеся шарики с тонкими пушистыми лучиками вместо листьев. Гигантские электрические одуванчики отражались в небе, словно в зеркале, создавая иллюзию повторяющейся объемной картинки. Лес уходил вдаль бесконечной вереницей «фонариков», между которыми вились стайки существ, похожих на огоньки. Крупные и подвижные огоньки. Мир закружился, к горлу подкатила тошнота.
В детстве я ненавидела слово «режим» и обязательные вечерние прогулки. Особенно зимой. Мама говорила: «Ребенку нужно дышать свежим воздухом, а не портить зрение перед компьютером». Меня закутывали шарфом до бровей и выставляли за дверь. Во дворе никого не было, мои сверстники зависали во вредных компьютерах, лишь на детской площадке сиротливо торчала единственная карусель. Я садилась на нее и крутилась, крутилась. Пока не начинало тошнить. Вот