поднять голову и встретиться с испуганным взглядом молодой девушки, служанки.
– Да? – отозвалась тихо, чувствуя, как горло обхватывает невидимая удавка.
– Вода готова, можете пройти в купальню, – натянуто улыбнулась Брита.
– Вода? – переспросила глухо.
О чём она говорит?
– Да, вода, – мягко прошептала девушка и попыталась аккуратно напомнить: – Вы просили воды, чтобы искупаться после дороги.
– Да, – прошелестела неуверенно, и растерянно добавила: – хорошо, спасибо.
Девушка ещё несколько секунд постояла рядом со мной, а потом, так и не дождавшись каких-либо слов, предложила:
– Остаться? Чтобы вам помочь?
– Что? – переспросила с недоумением. Но тут же спохватилась и ответила: – Нет, не стоит.
Дверь едва слышно скрипнула, и я осталась одна. Наедине с оглушительным откровением матери.
Из прочитанных слов, из ровного ряда строк, из высокопарных признаний и заключительного аккорда, я так и не смогла понять, почему она молчала… Почему за все эти годы не нашла времени сказать пусть и ужасную, по её мнению, но правду? Не придуманную иллюзию, где у меня было счастье и прекрасные мечты о будущем, а то, что было на самом деле?
Я всегда восхищалась матерью, едва ли не боготворила её, и… Что? Выходит, я обманывалась все эти годы? Видела лишь то, к чему меня допускали? Неужели это отличается от той клетки, в какой лорд Маригор, по мнению матушки, запер её? Я была такой же заложницей, только не разбитых надежд, а хрустального мира, где небо всегда было голубым, трава зелёной, а мечты розовыми…
О, боги… Не то, я снова думаю совсем не о том…
Я развернула письмо, но опустившаяся на глаза пелена не дала разобрать такие важные и в тоже время поверхностные слова. Не дала вникнуть в смысл, который вдруг потерялся среди шквала панических мыслей и осознания – я осталась одна. Совсем одна. Не только в этой комнате, а во всём мире.
Всё, к чему я привыкла и что считала обычным – исчезло. А было ли вообще это привычное и обычное? Наверное, нет. Во всяком случае, не в той мере, в которой я привыкла считать.
Дрожащими руками я свернула письмо, кое-как упаковала его обратно в конверт и даже положила в карман плаща. Потом осмотрела комнату, нашла заветную дверь, что вела, скорее всего, в купальню, и на негнущихся ногах прошла к ней.
А там, за дверью скинула плащ, тунику, брюки, от которых воняло конским потом, пылью и дымом. И, несмотря на отрешённое состояние, что вновь окутывало меня плотным одеялом, зачем-то сложила все вещи. Как будто видимость порядка могла упорядочить и мою рассыпавшуюся жизнь.
Поднялась по невысокой лесенке и опустилась в воду. С головой. Пытаясь смыть всё, что было в сегодняшнем дне.
Я не привыкла к решительным поступкам, даже скажу больше – мне вовсе не хочется ничего решать. Куда проще спрятаться за опустошением и жалостью к себе. Так было всегда, почему же сейчас должно стать иначе?
Наверное, потому что я осталась одна. И мне больше не за кем отсиживаться, пережидая непогоду. Теперь