и иди за мной. Ты знаешь, какие песни поют у меня на Родине?
– Откуда?
– Вот слушай, походная, и подпевай. Х-хар-рашо живёт на свет Винни-Пух. Оттого поёт он эти песни в слух…
Андрей драл глотку на всю пещеру, чеканя шаг в ритм песни. Юля шагала следом, непонимающе и недоверчиво поглядывая на него. Андрей опять её удивил, но песня была весёлая, и Юля невольно стала кивать в такт.
Казаков их проморгал, в буквально смысле. Только что впереди никого не было, но стоило ему открыть глаза, как перед ним стоял он. Гуманоид, с двумя руками, двумя ногами. Однако верхняя часть его черепа была какой-то коробчатой и угловатой. Там, где должны были быть глаза, переливались радужной плёнкой два огонька. Низ лица был ничем не закрыт, так что можно было хорошо разглядеть белую кожу и ярко-алые губы.
Ростом гуманоид был не очень высок, ниже невысокого Андрея, может, сантиметров сто шестьдесят.
«Бледный» (так решил называть его Андрей) издал тихий звук, двинул головой. Казаков обернулся. Как он и ожидал: за его спиной оказалось ещё двое таких же «бледных», а когда он вновь посмотрел вперёд, рядом с первым встреченным стоял ещё один.
Только сейчас Андрей разглядел, что в руках они держат что-то похожее на микрофоны звукооператоров – длинные вытянутые штуковины.
Главный бледный опять что-то проговорил низким голосом, изобилующим полутонами и обертонами. Андрей аж заслушался. Но тут преградивший ему путь сопроводил свою речь очень красноречивым жестом – указал на его оружие и на пол.
– Я не понимаю, что ты говоришь, – не делая резких движений, прикинулся валенком Казаков. – Слушайте, вы же видели, мы мирно шли, никого не трогали.
Бледный направил свой «микрофон» в сторону небольшого камушка, послышался тихий вибрирующий звук – и камень рассыпался в пыль.
Миг – и этот «микрофон» смотрит ему в живот. К горлу Андрея подступил ком. В этот момент он многое понял: понял, откуда взялась подошва в подземелье, понял, что за кучка песка была там, и ещё понял, что бледный больше предупреждать не станет.
– Разоружаемся, Юль, только не чуди.
Девушка опять подчинилась, ведь сталкерам ничего другого и не оставалось.
Бледные потребовали снять разгрузку, после чего повели за собой. Шли они минут пять, пока не оказались в тупике. Главный из конвоя указал рукой на стену.
– Не вижу, куда идти? – не понял Казаков.
Тогда бледный просто сунул руку в стену – и рука исчезла.
«Даже так», – пробормотал Андрей, и не без дрожи сделал шаг.
Лицо Казакова будто обдало холодном ветром.
Он оказался в совершенно ином помещении, где царил полумрак. Свет исходил от прямоугольных фиолетовых фонарей на высоком потолке. При этом всё вокруг было произведено руками людей, людей, знакомых с технологиями не только двадцать первого века.
В полумраке угадывались какие-то погрузочные аппараты, небольшие транспортные средства, передвигавшиеся быстро и бесшумно. Вся поверхность вокруг была покрыта странным материалом, ни бетоном, ни пластиком, точно таким же, какой увидели