гностикам апостольского века принадлежал также Менандр, ученик Симона Волхва, и Керинф, иудей из Александрии, ученик александрийского философа и каббалиста Филона.
Менандр. Учение Менандра о Божестве и создании вселенной почти тожественно с учением Симона Волхва. Подобно своему учителю, Менандр выдавал себя за Спасителя и возвел магию и волхвование на степень единственного культа, достойного Божества. Он учил, что через искусство волхвования, которое он преподавал, людям возможно, побеждать самих ангелов, сотворивших мир, и повелевать ими, а также что "через крещение от него ученики его получают воскресение и не могут умереть, но остаются нестареющими и бессмертными".
Эти кощунственные и опасные бредни каббалиста Менандра мы встречаем 18 веков спустя у знаменитого шарлатана масона и жида Иосифа Бальзамо, известного под именем Калиостро, смущавшего и увлекавшего накануне Великой французской революции высшие круги всей Европы этими измышлениями иудейской Каббалы".
А теперь давайте посмотрим, что о "Симоне Волхве" пишут более серьёзные уже современные нам научные исследователи. Для любителей покопаться в метафизике предлагаю отрывки из книги Йонас Г. "Гностицизм". Остальные могут пропустить этот отрывок.
СИМОН ВОЛХВ
"Отцы Церкви определяли Симона Волхва как отца всех ересей. Он был современником апостолов и самаритянином, а Самария была печально известна своей непокорностью в религиозном плане и подозрительностью по отношению к ортодоксам. Когда апостол Филипп (эфиоп по происхождению-автор) пришел туда проповедовать евангелие, он нашел движение Симона в полном разгаре; Симон говорил о себе с людьми, с ним согласными, что он есть "великая сила Божия" (Деяния 8:10).
Это означает, что он проповедовал не как апостол, а как мессия.
Рассказ о его последующем обращении, даже без факта крещения, должен быть неверным (если Симон из Деяний и ересиарх Отцов действительно одно и то же лицо, что достаточно сомнительно), так как ни в одном из ересиологических отчетов о симонианском учении второго и третьего веков нет указания, что роль Иисуса признавалась сектой, за исключением того, что Симон представлял собой его воплощение.
Благодаря всем отчетам – даже если мы сделаем скидку на то, что рассказ в Деяниях относится к другому человеку, а гностический проповедник с таким же именем существовал на одно-два поколения позже – мы узнаем, что симонианство было с самого начала и оставалось конкурирующей миссией, возникшей из очевидно независимого первоисточника; то есть говорим, что Симон не был христианином-диссидентом, и если Отцы Церкви отвели ему роль архиеретика, они косвенным образом признали, что гностицизм не был христианским феноменом.
С другой стороны, выражения, в которых Симон говорил о себе, засвидетельствованы языческим писателем Цельсом:
«Я есмь Бог (или сын Бога, или божественный Дух). И я пришел. Мир уже разрушается.
И вы, о люди, существуете, чтобы