по обнажённым плечам парта, обернулась и шикнула на неё:
– Ну чего ты там возишься?
Заскорузлая от крови рубашка валялась рядом с диваном.
– Давай помоги мне. Возьми тряпку, намочи и убери кровь с его тела. Только аккуратно…
Это тело точно было партнёрским. Таким же, как и у Айсика, и всё-таки немного другим. Не таким… совершенным что ли? Оно не давало ощущения надёжности. Хрупкое человеческое тело.
Тави собирала мокрыми тряпками потёки на руках, ногах, плоском втянутом животе со светлыми вьющимися волосами, бросала эти тряпки на пол прямо на его рубашку и тут же брала чистые. Вода в тазу скоро стала мутной.
– Хватит, – сказала Риа. – Руки-ноги у него практически в порядке. Знаешь, что странно? Его били так, словно поставили главной целью изуродовать лицо. А всё остальное – на всякий случай. Кровь из разбитой головы. Порезано лицо и проломлен череп. Давай ножницы.
Когда Риа криво обрезала слипшиеся локоны, Тави зажмурилась. Только мельком она увидела рванную кожу, но воображение дорисовало образ выступившего в ране мозга этого несчастного парта.
«Зачем?», – малодушно подумала в этот момент Тави. – «Зачем я притащила домой этот ящик? А если он, вот этот вот, сейчас умрёт? А если не сейчас, а к утру? Как я буду объяснять в полпредстве, откуда у меня в доме мёртвый человек? Нездешний, мёртвый человек, да ещё и не мистрис?». Она только сейчас поняла, что имела в виду Риа, когда говорила о «большой проблеме».
– Готово, – произнесла Риа, и Тави открыла глаза.
Большой кусок от ещё одной чистой простыни, разодранной только что на тряпки, опоясывал голову несчастного. Риа не поскупилась, и бледное лицо со зловещими свежими потёками крови еле выглядывало из дебрей толстого кокона, наверченного на месте раны и прилегающих к ней окрестностей.
– Может, он и тронулся головой от удара, – сказала Риа, любуясь делом своих рук, – но это станет известно только, когда он очнётся. Я сделала всё, что могла. Сейчас проблема в ране на щеке. Порез глубокий, сильно кровоточит до сих пор. Его нужно зашить… Мы учили, только я не очень помню…
Она скорбно покачала головой.
– И ещё… Вносить изменения в лицо свитбоя…
Риа ещё раз посмотрела на сине-багряное месиво, выглядывающее из многочисленных слоёв повязки. В её глазах появилось что-то тоскливое, а затем решительное:
– Впрочем… Он такой юный. Смотри, у него щетина мягкая, подростковая. Если я попытаюсь зашить ему рану сейчас, ещё неизвестно, будет ли хуже. А вот если так и оставлю, ему, как свитбою, точно – хана.
Риа подошла к комоду, в котором Айсик хранил всякие мелочи. В том числе небольшую шкатулку с иголками и нитками. Недавно Тави доставала оттуда ножницы, и теперь открытый в спешке ящик угрожающе кренился из пазов, нависая над полом.
– А если кто-то узнает и решит, что я занимаюсь подпольным улучшением внешности, тогда хана мне…
Парт, до этого момента совершенно бесшумный, вдруг застонал.
– Лицо…