раздался недовольный голос сына.
– Иди сюда! – позвал отец.
– Чего надо? – не выходя из дома, поинтересовался мальчик.
– Ты мне нужен.
– Зачем?
– Ну-ка, быстро, Джимми!
– Иду.
Дверь старой хибары Тернера отворилась, и в ее проеме появилось конопатое лицо пацаненка.
– Мы только что сели обедать, – укоризненно произнес он. – Таких яств на одном столе ты никогда не видел.
– Пообедаешь дома, – строго произнес Сэм.
В дверях за спиной Джимми выросла фигура Синего Барри.
– Заходите, мистер Риберн, – пригласил он отца паренька.
Мистер Риберн вошел в домик и увидел ломившийся от съестного стол. Он заметил хлеб двух сортов, три разных торта, орешки, изюм, сахарное печенье в форме цифр и многое другое, не говоря уже об апельсинах, яблоках и прочих фруктах, красочной горкой возвышавшихся посередине.
В этот же момент хлопотавший у плиты Том Виллоу открыл ее металлическую дверцу, и кухню наполнил запах жареной оленины.
– Ну, ребята, у вас настоящий пир. Столько деликатесов, – заметил мистер Риберн.
– Пир? – переспросил его сын, явно довольный тем, какое впечатление произвели на отца расставленные вкусности. – А что? Мы решили отпраздновать канун Дня всех святых, Рождество, День благодарения, Новый год и День независимости разом.
– Садитесь-садитесь, мистер Риберн, – пригласил Литтон. – Отведайте с нами жареной оленины.
– Ну, если вы так настаиваете, то я отпробую. Мне только совсем малюсенький кусочек – не хочу перед обедом перебивать аппетит, – отозвался отец Джимми и подошел к Тому.
– Ну-ка, отвали! – неожиданно грубо гаркнул на него Виллоу. – Каждому, кто сунется со своими грязными лапами, я дам по зубам! Мясо еще не готово, и я никого к нему не подпущу. Слышал, что я сказал?
Мистер Риберн поначалу вытаращил глаза, потом, словно в поисках защиты, посмотрел на Барри. Тот недовольно сморщил лоб и пояснил:
– Что тут поделаешь? Когда Том готовит, он ведет себя как настоящий повар. Вы пока присядьте, сэр, попробуйте его табачок.
Мистер Риберн был потрясен – не в каждом доме нарвешься на такое гостеприимство. Однако одновременно, несомненно, чувствовал себя польщенным – ведь пока ему единственному из жителей Холи-Крика позволили переступить порог этого дома.
Джимми подошел к отцу и, сложив рупором ладони, восторженно прошептал ему в ухо:
– Пап, это и есть Синий Барри! Здорово, да?
Виллоу вынул из плиты огромный кусок запеченной оленины и стал поливать его выделившимся из мяса соком. От аппетитного запаха Сэма Риберна задергался кончик носа.
Время летело быстро. Небо уже потемнело, и в черном оконном проеме как в зеркале стали отражаться находящиеся в комнате предметы.
Литтон, чтобы скрасить томительное ожидание обеда, высказал несколько лестных замечаний о поведении Джимми. Услышав похвалу в свой адрес, мальчик