стала не нужна.
Смотрела с жалостью на тело, что угасло,
Что так и не смогла переучить,
Жить тем, что изнутри уже прекрасно
И только это, очень искренно любить.
Потом на облачке подолгу наблюдала
За теми, кто ошибки повторял.
Подсказки во спасенье посылала.
Увы, но их никто не замечал!
И видела, как души возвращались,
Чтобы исправиться и многих изменить.
Но вот, старания бездумно убивались,
Не осознавшими, зачем и что ценить…
Песок
Песок скрипучий сахарный по жаждущим губам
Рассыпан очень грамотно, где всласть самообман.
И, будто, неотъемлемо реальный вкус сокрыт,
Привычно и приемлемо от сладости горчит.
И в общем, мелкой россыпью с довеском или без
Замешан с пылью, копотью, добрав объём и вес.
А нам, увы, неведомо, нам так важна цена,
Лишь толика отведана, а суть меж тем одна.
Над нашими желаньями рекламный давит пресс,
Прельщает малой выборкой рождённый интерес.
Но сахар кем-то ссыпанный, вкраплённый между строк-
Чужая, братцы, выгода! Не сахар то, песок…
Скамейка
На скамейке заброшенной, старой
У заваленных хламом ворот,
Одиноко и грустно вздыхая,
Его молодость вечно живет.
Ей мерещится время былое,
Голос звонкий и алый закат,
Счастье прежнее, счастье земное,
Повернувшее стрелки назад.
Пролетевшие дни, как минуты.
Седина и морщин хоровод.
Он придёт к той скамье и, как будто,
Все прошедшее вновь оживет.
Все вернётся: закаты и встречи.
Хлам исчезнет у старых ворот.
Кто сказал, что нас память не лечит?
Только, пусть он как прежде придёт…
Меч
Меч, что мозги у дурака,
Когда достался сердцу злому.
Им машет крепкая рука,
Не отыскав пути иного.
Мечу неважно, он стальной,
Ведь, стали думать не пристало.
И разбираться, кто плохой,
Мечу, увы, резона мало.
А, тот, кто рубит им вот так,
Лишь потому, что выбор ясен,
Признаться, вовсе не дурак,
И тем вдвойне уже опасен.
До боли первая строка!
И зачастую в мире нашем
Мечом таких крепка рука.
А мы, включая дурака,
Под ней спасенья ради пляшем…
Ave
К пепелищу пришедшие, помните,
Здесь не просто вам место погибели!
Не отмоются руки от копоти,
На костях постамент победителей.
Запятнавшим себя посвящается
Альманах сотворенный реальностью.
Не простые картинки листаете
Жизней отнятых будто случайностью.
И чем петь восхваления светлые:
«Аве, Цезарю!» – слов жгучих лава!
Посчитайте