Мысль о том, что Лайма могли зомбировать, девушку убивала.
В те июньские дни Дейзи поняла, что ей не к кому идти. У нее не было друзей. Она не могла позвонить подруге и сказать: «Мне очень плохо. Приезжай, мне нужно тебе все рассказать». У нее просто не было такой подруги. Раньше Дейзи обычно шла со своими проблемами к маме, которая понимала, но и подавляла ее. Потом девушка вышла замуж, и все реже обращалась за помощью к матери. Лайм был для нее и подушкой, чтобы поплакаться, и советчиком и всем, всем, всем. Но теперь вопрос касался его самого, и она могла пойти только к себе.
Лайм не замечал подавленного состояния жены. В университете было жаркое время – экзамены, он приходил поздно. Дейзи было тяжело находиться рядом с ним. Самыми приятными для нее становились те вечера, когда Лайм садился за пианино и играл, а она ложилась на диван и старалась забыться. Он фантастически исполнял этюды Шопена. В другие дни, когда Дейзи не очень уставала на студии, она открывала инструмент и пела под собственный аккомпанемент. Тревога отчетливо звучала в ее красивом голосе.
Однажды, в самом конце июня, Дейзи решила после встречи на студии с Питером заехать в университет к Лайму. Она пришла на кафедру и спросила доктора Миллана.
– Он на экзаменах, – ответил молодой человек, единственный, кто там оказался. – Сказать ему, что Вы здесь, миссис Миллан?
– Нет, не надо. Я подожду.
– Хотите кофе?
– Нет, спасибо. Проводите меня в библиотеку. Я посижу там.
Дейзи проходила между столами, смотря на поглощенных учебой студентов.
– Скажите, пожалуйста, где у вас находится архив? – спросила она библиотекаря.
– Вторая дверь направо, мэм.
Дейзи рассматривала стеллажи с материалами, относящимися к истории Гарвардского университета, и вдруг обнаружила полку с отчетами об эггнистских конференциях. Последнее подобное мероприятие проводилось пять лет назад. Дейзи взяла соответствующий том с докладами и открыла оглавление. Лайм Миллан «О пользе философии эггнизма». Ее будто током ударило. Пять лет назад! Конференция! О боже, он лгал, что давно не имеет к эггнизму никакого отношения! Дейзи резким движением открыла сборник на соответствующей странице. Господи, какую чушь плел Лайм в том докладе! Если бы это не значило так много для Дейзи, она бы просто посмеялась. «Философия эггнизма – величайшее достижение человеческого ума», «эггнизм задает единственно верное направление в любом научном исследовании». И такое говорил доктор Миллан, выдающийся американский востоковед, санскритолог с мировым именем! У Дейзи потемнело в глазах. Она поставила отчет на место и вышла из библиотеки. Дейзи не помнила, как добралась до кафедры. Лайма все еще не было.
– Когда доктор Миллан освободится, скажите ему, что я поехала домой.
– Хорошо, миссис Миллан. До свидания.
– До свидания.
Дейзи