А на следующий день – снова война, новые вражеские атаки, тяжелый бой под Мечкой.
3 декабря Александр II отправился в Россию, приказав Сергею сопровождать его, и 10 декабря они прибыли в Петербург. В объятия матери вернулся уже совсем не тот хрупкий и застенчивый юноша, которого полгода назад она провожала в действующую армию. Сергей отрастил усы и бороду, в нем появилась мужественность настоящего боевого офицера, прошедшего через горнило войны. Тот, кто на себе испытал это, знает, каким странным видится мир, в который ты вернулся с театра военных действий. Жизнь здесь кажется нереальной, будто сон, а настоящая осталась там, где грохочут орудия, рвутся снаряды, стреляют ружья, сверкают штыки.
И вот теперь нужно снова вникать в эту придворную жизнь с бесконечным количеством всевозможных церемоний, приемов, встреч, расписанных на много дней вперед. Сергей откровенно не любил светское общество, его мучила необходимость участвовать в светской жизни, что-то говорить, изображать, притворяться. Все отмечали его отвлеченный взгляд, немногословность, а нередко тоску в светлых глазах, затуманенных какой-то далекой мыслью. И свет стал отвечать ему взаимной неприязнью. Он носил корсет – о нем говорили, что он позер и кривляка. Немногословен – боится сказать что-то лишнее и чем-то выдать себя. А что же он скрывает? Наверняка что-то постыдное. Так начинала зарождаться чудовищная сплетня, которую и по сей день охотно повторяют многие, особенно люди либерального направления мысли.
В одном из своих писем Сергей Александрович сокрушался: «Отчего я все чувствую так глубоко? Отчего я не таков, как все, не весел, как все? Я до глупости углубляюсь во все и вижу иначе – мне самому совестно, что я до того старообразен и не могу быть как вся „золотая молодежь“ весел и беспечен». Потрясающее признание! Человек укоряет себя за то, что стремится во все проникнуть глубоко, что он не умеет быть поверхностным и беспечным. Его чрезмерно ранимая душа до сих пор хранила воспоминание о кончине старшего брата, а теперь еще и страдала от семейных неурядиц – ни для кого уже не оставалось секретом, что у отца другая женщина, с которой он проводит больше времени, нежели с матерью. Любовная связь государя Александра II с Екатериной Долгорукой началась еще в 1865 году, у них рождались дети, один из которых скончался в младенчестве, а трое, Георгий, Ольга и Екатерина, жили вместе со своей матерью в Зимнем дворце. Императрица Мария Александровна вынуждена была мириться с положением оскорбленной жены. Сергей сильно переживал за нее, напрягая свое сердце, чтобы оно не выливало гнев на отца. На войне он восторгался отцом. Вернувшись в мирную жизнь, приходилось снова постоянно бороться с мыслью о семейном разладе. Может ли сын искренне радоваться за отца, видя, как тот сильно и страстно любит не его мать, а чужую женщину?
К неприятностям, связанным с неладами в семье, добавлялась постоянная тревога за жизнь отца. На русского императора началась настоящая террористическая охота. 2 апреля