Романовых, потому что царю Михаилу Феодоровичу досталась по наследству. Первый царь Романов передал ее боярину Стрешневу, затем по родству она перешла к графу Ивану Остерману. В XIX веке им владел граф Александр Иванович Остерман-Толстой, один из героев Отечественной войны 1812 года. Он вместе с супругой обустроил имение, парк и оранжереи, в которых выращивались даже персики и ананасы. Александр Иванович построил и новый усадебный дом и несколько гостевых домов с забавными названиями – «Не чуй горе», «Миловид», «Приют приятелей». С середины века Ильинским владел племянник Остермана-Толстого князь Леонид Голицын. Он-то и продал его царю, и угодье возвратилось Романовым. В 1863 году император Александр II выкупил для императрицы Марии Александровны это романтическое имение на берегу Москвы-реки. Поэт Петр Вяземский, посетив усадьбу одним из первых, разразился угодливым стихотворением из разряда тех, что сочиняют друг другу к случаю и просто так люди, лишенные поэтического дара.
От пышных роскошей чертога
И мысль, и чувства удаля,
Она здесь с светлого порога
Глядит на мирные поля.
Но тут невольно угадано направление душ Сергея и Эллы, желавших уединения от всяких пышных чертогов, где нужно было постоянно общаться и общаться с другими людьми, а им хотелось лишь друг друга.
Сижа любил Ильинское с детства. Ему, как тому мальчику из «Неоконченной пьесы для механического пианино», нравилось убежать от взрослых и одному шастать по лесным тропинкам, по полям, по речному берегу. Давным-давно уже он называл Ильинское своим земным раем и теперь жаждал того, что избранница разделит с ним его восторги.
Вокруг было множество других владений, в которых бездельничали другие богатые семьи: в Архангельском – Юсуповы, вПетровском и Никольском – Голицыны, в Ершово – Олсуфьевы, во Введенском – Шереметевы, в Кораллове – Васильчиковы. Всего около 180 усадеб.
Сергею Александровичу Ильинское перепало в качестве наследства от матери, и он приложил руку к благоустройству усадьбы. При нем добавились новые парковые домики и павильоны, продолжившие традицию забавных наименований – «Кинь грусть», «Пойми меня».
По роскоши двухэтажный деревянный барский дом в Ильинском, конечно же, далеко не Сергиевский дворец на Невском. Но как загородная дача производил богатое впечатление. Очень красив с противоположного берега Москвы-реки. К дому с двух сторон прислонялись террасы с висячими садами, украшенные огромными вазами. Из западной террасы можно было выйти в широкую липовую аллею, из восточной, минуя статую спящего Эрота, попасть в павильон «Пойми меня», в котором размещались баня и большая ванна.
В самом доме главенствовала мебель из карельской березы в золотом орнаменте, стены украшали картины, гравюры, карикатуры Теребенева на тему войны с Наполеоном. Перед фасадом главного здания располагалась просторная лужайка, стояла бронзовая статуя генерала Остермана-Толстого, далее в разные стороны