Юноша обернулся, и ему показалось, что он видит на середине дороги за их спинами Путника. Да мало ли кого встретишь на дороге! Но Этот… Его фигура точно преломлялась в закатных лучах солнца. И Он неспешно, но так верно догонял двух товарищей, чьи сердца в эти дни оказались разбиты. Что ещё запомнилось юноше? Когда позже он будет рассказывать об этой встрече, то сообщит, что видел немногое: серый плащ странника, посох в руках Путника, Его длинные волосы, лежавшие на плечах, Его ни с чем несравнимую стать…
И вот уже они услышал вопрос:
– О чём вы рассуждаете между собою и отчего так печальны?
Многие люди годы напролёт будут задавать вопросы тому, кто в эти дни был отчаявшимся юнцом: «Но как это случилось? Как Он подошел к вам! Что с вами было в эту минуту?» – «Он просто поравнялся с нами и заговорил, – будет отвечать он, свидетель. – Но мы словно ждали Его. Я ждал…» – повторит, и не раз, товарищ Клеопы. А сам будет вспоминать, как алый свет закатного солнца озарял умиротворённое лицо Путника. Такое спокойное и ничем не взволнованное в этот страшный день. Точно ничего и не случилось в мире! Словно мир жил по своим законам как и следовало ему жить вовеки веков, а не горько плакать и рыдать о своей потере! Но вопрос Путника тронет за живое пылкого и взбешённого Клеопу. Юноша запомнит взгляд старшего товарища, как он зло и с насмешкой посмотрит на него, своего друга: мол, вот ведь вопрос! И откуда такой взялся? И, конечно, не сможет промолчать.
– Ты идёшь из Иерусалима, – с горькой усмешкой бросил Клеопа. – Неужели Ты не знаешь о том, что произошло в городе в эти дни?
Юноша ждал ответа Путника! И заранее был уверен, как Тот поведёт себя.
– Но о чём я должен знать? – спросил шагавший вровень с ними Путник, улыбаясь уверенно и светло.
Да, именно так! Словно великий покой царил в мире и не было в нём места горю. Лицо Его освещало закатное сияние. Юношу будут спрашивать: «И ты не запомнил Его?» – «Нет, – будет отвечать он. – Но сердце говорило, что я Его знал – знал всегда…» Вот это спокойствие и величие, эта безмятежность раздосадовали Клеопу. Такое невежество и неучастие в делах мира возмутили его! Но разве может человек Благой Вести долго злиться и негодовать? И Клеопа, набравшись терпения, рассказал Путнику о великой трагедии, случившейся в эти дни, о том, что было с Иисусом Назарянином.
– Был Он пророк сильный в деле и слове пред Богом и всем народом, – с горечью говорил Клеопа, – и вот Его оговорили и предали первосвященники, осудили на смерть и распяли! А мы надеялись, что Он есть Тот, Который должен дать славу Израилю! Вот уже три дня, как это случилось. А теперь ещё и женщины из наших изумили нас: они были рано у гроба и не нашли тела Его. А когда пришли, то сказали, что видели явление Ангелов, и те Ангелы сказали им, что Он жив. Были и те из нас, кто сразу пошли ко гробу. И что же? Оказалось всё так, как женщины и говорили. Пусто! – Клеопа даже развёл от отчаяния руками. – Одна только плащаница, в которую завернул Его тело благочестивый Иосиф из Аримафеи. А Самого Его мы более не видели!
Пронзительно