в общее дело. В этом заключалась Гармония. И в этом же – основная причина, по которой гармония в Цитадели была невозможна.
Джуну исполнилось двенадцать, когда случилось Полное Отключение, и его вместе с половиной города выбросило из дополненности. Так что он помнил прежнюю жизнь – с возможностями, мечтами и уверенностью в завтрашнем дне. Никто не мог отнять зародившейся из-за этих воспоминаний обиды. Никто не мог предотвратить то, во что она переросла.
Джун спешил. С началом комендантского часа переходы между уровнями автоматически блокировались. Если Джун не успеет, ему всю ночь придется провести на чужом уровне, прячась от патрульных. Штрафы за подобные нарушения больно били по карману. Патрульные, обнаружив нарушителя, больно били по чему хотели. В основном комендантский час распространялся на сепарантов, которых Гармонии было сложнее контролировать. Дополненности же объединялись в глобальную сеть, в которой каждый пользователь был на виду. Им гулять после разъединения уровней не возбранялось, это просто становилось сложнее из-за патрулей.
Джун миновал затянутый прохладной дымкой переход, прошел мимо торгового центра. Он старался не всматриваться в лица встречных прохожих. Открытый взгляд провоцировал ответный, а ему не стоило лишний раз светиться на средних уровнях. Идеалы Гармонии были ложью, предубеждение к сепарантам – реальностью. И чем ближе к разъединению уровней, тем больше подозрений он мог вызвать.
Он спустился на уровень Лейбница на одном из внешних лифтов. Голова неприятно гудела, и в который раз Джун зарекся пить с Майрой и Сонми. Последняя создавала в своей домашней лаборатории невероятные космические сыворотки, способные с пары глотков унести высоко за Пик Галилея. Но затем откат словно с размаху швырял тебя о бетон, и долго приходилось собирать мозги по кусочкам.
С шестиметрового потолка непрерывно капало: уровень над Лейбницем был техническим, там располагались кондиционеры, регулирующие температуру и влажность. Конденсат протекал через каркас, трещины в бетоне и сгелитий, собирался в лужи и хлюпал под ногами.
На уровнях, где жило большинство сепарантов, всегда было душновато. Вместо магазинов – бронированные автоматы с едой, часто зажевывающие купоны и выдающие просроченный товар. Вместо щитов для дополненности или рекламных экранов с общей трансляцией – плакаты с длинношеей птицей и призывами внести свой вклад в Гармонию. Из-за высокой влажности глянцевая бумага плакатов разбухла и пузырилась. Обрывки залипали в местах стыка сгелитиевых блоков, и никто не пытался их оттуда достать.
Еще на лестнице Джун стянул потертую кожанку, оставшись в майке. От нее ощутимо пахло алкоголем – похоже, он умудрился что-то на себя вылить. Преодолевая тошноту, накатившую от этого запаха, Джун нашарил в кармане ключ. Из квартиры потянуло какой-никакой свежестью: перед уходом он закрыл все окна и включил охладитель, прилежно отпахавший на последние талоны.
В ванной Джун