а оплачивать реставрацию за счет городского бюджета, как вы понимаете, мы не видим целесообразным.
Пастор сидел за столом в строгом черном пасторском костюме. Держиться спокойно, глаза, умудренного опытом седого мужчины, блестят в ярком свете искуственного дневного освещения делового офисного пространства.
За столом – двенадцать апостолов нового века, смотрят на него с издевательской улыбкой, будто перед самым его входом, кто-то рассказал смешную шутку про него. Это не важно. Ему не важно, что про него думают чиновники. Важно то, что храм сносят, а значит и смысл его существования упраздняется за ненадобностью. Вера не нужна людям, богослужения уходят в нибытие. Вот такая тайная вечеря перед уходом на пенсию сложилась у пастора сегодня…
–Это ведь не только сакральный, но еще и исторический объект. -пастор начал, но осёкся – они уже едва сдерживаются от хохота. Кто-то смотрит в окно, кто-то уткнулся в бумаги. Боже, да что с ними такое?
Поднялся высокий, во всю силу своей изящной стройности, зрелый с широкой белоснежной улыбкой, самоуверенный тип. Глубоко посаженные глаза с нависшими бровями делают взгляд грозным. Улыбка, вместо теплоты душевной нагнетает особую тревожность ярким диссонансом с орлиным взглядом. Никогда не поворачивайся к нему спиной!
–Ну, не всё так плохо в нашем деле. Я могу помочь в реставрации храма за собственный счет в качестве мецената. Точнее, на некоторых условиях, согласно, подготовленного мной договора. Это что-то наподобие аренды, не только самого здания, но и ваших услуг как пастора в проведении закрытых от посторонних глаз служб в храме. Советую, внимательно ознакомиться с документом.
–Я не понимаю, какую службу в храме я должен буду отслужить для вас? Кто вы? Как вас зовут, извините…
–Не одну, Лоруш. Несколько. Но на первом этапе нашего договора, мне всего лишь нужна ваша заинтересованность в деловом общении, а подробности мы обсудим позже, в приватных беседах.
–Кто вы, с кем я имею честь говорить?
–Здесь я выступаю как частное лицо, на самом деле, как бы неявно представляю интересы "Меркуриосид", если вам нужна моя искренность, точнее одной из его лабораторий, которую я возглавляю. Мы ведем строго научную деятельность и не посягаем на авторитет церкви и ваших верований. Скажу, что ваше участие будет для нас носить чисто эксперементальный характер. Нас интересуют некоторые психологические аспекты людей прошлого, в мышлении которых вера занимала значительное место. Ничего предосудительного. Вижу ваше недоумение. Не тороплю с ответом. Даю вам несколько дней на обдумывание…
–Несколько дней? На обдумывание чего? Проводить сатанинские обряды на потеху избалованным богатеньким мальчикам? Вы несете совершенно неприемлимую чушь!
–Это не чушь.
Повисла пауза. Высокий человек в костюме смотрит в окно. Небо с медленно проплывающими облаками успокаивает. Пастор не виноват, он просто не знает с кем разговаривает, к тому же ранняя старость позволяет упрямиться и настаивать на своей