отведет расспросами.
В Нижнем Новгороде задержались на три дня, сдружившись с семейством изобретателя навсегда. Человек с бесхитростной душой, он радовался новым знакомым, оказавшимся близкими ему по духу людьми, как ребенок. Даже принадлежность их к новообрядческой церкви не смутило, а только раззадорило.
Иван Петрович прекрасно понимал, в отличие от многих современников, что раскола внутрицерковного по сути нет. Есть причины, которые сподвигли власть имущих спровоцировать искусственно это явление, чтобы разодрать верующую паству на две противоборствующие половины и отвлечь людей от секуляризации собственности церковной, в пользу казны. Царь Петр воевал и строил флот. На это ему нужны были средства. Результат – секуляризация и раскол.
– Пожалуй, более чем Петр-I-й, только матушка-императрица над церковью православной надругалась,– вздохнул он, когда разговор зашел о расколе и раскольниках.
– Раскольники-то истинные – это Петр, да Екатерина Великие. Церковь задумавшие в коллегию превратить и использовать, как инструмент в управлении государством. Не самый главный, но самый покорный. Отсюда и переписка текстов Библейских и обрядность измененная. Трехперстие заместо двуперстия. Эдакими мелочами умно паству разделили. Одним лишь тем, что повелели без пояснений, как скоту безропотному. Нынче двумя перстами крестились, завтра велено тремя, а послезавтра прикажем, так и кулаком закреститесь, али ногой левой. Народ, понятно, воспротивился. А им это только и нужно. И вот уж поделили народ на правых и виноватых.
– Верно мыслишь, Петрович,– согласился Силиверстович, который «закорешился» с Кулибиным крепче остальных и находил в нем приятного собеседника, копаясь в часовых механизмах с изобретателем дни напролет.– Павел, говорят, тягло слегка уже отпустил. Монастырям имущество возвращают уже.
– Дай то Бог,– перекрестился Иван Петрович двумя перстами.
– А как же вы причащаетесь, Иван Петрович, ведь у вас и батюшек-то нет? Расстриги только службу знающие.
– На Волю Господа отнесли. Дерзаем, обряд совершая, что по вере нашей даст нам. Отринули нас от Церкви видимой, но есть ведь еще и не видимая. От нее ни кто окромя самого Господа не отлучит. В чем разногласие у нас с Ним? Нет. Али символ Веры не признаем с животворящей Троицей? Коли прознали бы наши иерархи что в дикой Африке, али Австралии есть племя, которое черней лицами сапога, но в Христа по нашему обычаю верует, только крестится, скажем большим пальцем левой руки. Разве они эту мелочь обрядовую заметят? Возрадуются и братьями во Христе назовут. Отчего же нас гонят? «За единый Аз». Им он докука, нам муки Христовы. Ни одного гвоздка из распятия вытащить не позволить. Вот она правда, за которую старообрядство. Мы каб, не встали, то где бы остановились в секуляризации той? То, что видим, не вопреки нам, а благодаря.
Смирись мы, и Антихриста посадят на алтарь. Задумались и отступились. А Тело Христово расчленить нельзя. Раскол в умах чиновников, а в сердцах верующих согласие. Ты вот в Никонианстве