Под крылом божественного ветра. Наталья Аверкиева

стойко игнорировали меня.

      – Когда я буду писать на вас жалобу, то обязательно укажу на это, – пригрозил я. Дебилы.

      В кабинет вошел еще один полицейский.

      – Даниэль Шенк? – посмотрел на меня.

      – Дональд Дак, – фыркнул я.

      Он улыбнулся. Положил на стол папку с документами, сам сел напротив.

      – Наручники снимите. У меня нарушено кровообращение. Это может привести к необратимым последствиям.

      Он оценивающе посмотрел на меня. Потом кивнул одному из полицейских. Тот расстегнул наручники. Я, потирая запястья, развалился на стуле. Нога непроизвольно дергалась, раздражая меня самого.

      – Уже поздно, все ушли, поэтому со следователем, которому поручено ваше дело, вы будете беседовать завтра, – раскрыл папочку полицейский и начал перекладывать с места на место какие-то бумажки.

      – А можно узнать, в чем меня обвиняют?

      – Да, конечно. Вы обвиняетесь в том, что нанесли тяжелые увечья Тине Шенк и угрожали ей убийством.

      Он протянул мне ксерокопию какого-то листа с очень некачественным текстом. Телефонограмма из городской больницы. Отлично. «Множественные ушибы и кровоподтеки лица, гематома, ссадина нижней губы, кровоподтек правого плеча, ссадина левого плеча, ЧМТ (?), нарушение координации движения, перелом костей носа (?), астенический синдром. Со слов пострадавшей избита братом мужа Дэниэлем Шенком». Заебись.

      Я почесал затылок.

      – Что такое астенический синдром?

      – Нервно-психическая слабость.

      – Я не избивал ее до такого состояния. Она вполне себе бодро убралась из моего офиса.

      – Странно, а вот фрау Шенк утверждает, что вы накануне угрожали ей убийством и даже гонялись за ней с лопатой в доме.

      – Не гонялся я за ней с лопатой.

      – Экспертиза показала, что на черенке лопаты есть ваши отпечатки пальцев, а зарубка на двери и краска на лезвии имеют одно происхождение. – Он опять протянул мне бумагу. Результаты экспертизы. – К тому же вы уже привлекались однажды за нападение на женщин. – Посмотрел на меня ласково, как на ребенка, который очень неуверенно врет.

      – Извините, но дальнейшую беседу мы продолжим только в присутствии моего адвоката.

      – Как скажете, – легко согласился он. Сложил обратно листы в папочку, закрыл ее и повернулся к полицейским: – Проводите, герра Шенка в камеру.