в технику бандита. Тот не смог удержаться и, в результате столкновения, упал на землю.
Мария, в этот момент, уже поднялась и, откашливаясь, после полученного удара, уверенным шагом направлялась к месту аварии. Приклад винтовки она держала у плеча, направляя ствол в сторону вероятного появления противника, готовая в любой момент прицелиться и произвести выстрел. Ей оставалось не более пяти шагов, как она заметила, что из-под вражеского квадр-цикла высовывается ствол карабина. В любой миг он мог быть приведен в действие. Причем у недруга было преимущество: он находился за укрытием.
Понимая это, не достигнув цели, воительница резко присела, ориентировочно прицелилась по направлению, где мог быть неприятель, при этом воочию его не видя, и выстрелила. Болевой крик и сопутствующее кряхтение – все это возвестило о том, что произошло попадание. Поднявшись, как можно быстрее, Вихрева приблизилась к снег-болото-ходу, и обежав его, увидела, валяющегося на земле, и корчащегося от боли, преступника.
На минуту ей стало жалко этого раненного человека, и она даже хотела оставить его живым, определив, что попала ему всего лишь в правое плечо, а это точно было не смертельно, но послушав внутренний голос, который твердил: «Ты, что, дура, он бы тебя точно не пожалел, а оставишь его живым, получишь еще одного преследователя, тем более смотри, он тянется к карабину, чтобы убить тебя», прицелилась и, в ту же секунду, выстрелила, попав, как и полагается в голову. На этот раз патрон был простой: он просто отключил мозг этого, недавно такого бравого, молодца. Это было, как раз вовремя, так как бандит успел уже взять свое оружие левой рукой и вполне мог им воспользоваться.
Когда тело врага замерло, испустив дух, на его груди заговорило, прикрепленное к карману, переговорное устройство. Как мы уже знаем – это атаман вызывал на связь своих архаровцев.
– Да, ответь же кто-нибудь! – заорал он разъяренным голосом.
– Некому отвечать. Нет больше твоих опричников, – было ему сказано с той стороны, женским голосом.
– Что ты говоришь, тварь? – не унимался в своем гневе предводитель.
– Я убила их, – без тени беспокойства отвечала девушка, – кто сунется, того ждет та же участь.
– Да, ты чего, там вообще с дуба рухнула? Ты понимаешь с кем ты говоришь? Да я с живой с тебя шкуру спущу. Я лично заберу твою жизнь и вырву сердце.
– Не я открыла «охоту» и начала эту войну, – только и произнесла Мария, отбросив рацию в сторону.
Из нее еще долгое время летели угрозы, и матерщина неуравновешенного главаря лесных разбойников, пока тот не понял, что на том конце его уже никто не слушает. Он тут же отдал приказ немедленно выдвигаться, чтобы, как можно быстрее, растерзать, взявшую на себя смелость, противостоять Ему, какую-то там, проститутку. В лагере, на этот раз, было решено оставить двоих боевиков, тех-что порасторопней. Им было строго-настрого указано смотреть в оба, что, в принципе, они и сами прекрасно понимали, видя, как безжалостно, никчемная, с виду, девка, расправляется со своими врагами.
Наша