свою ладонь алмазным клинком. Из пореза показалась лишь пара пузырей стоячего трупного яда, в который со временем превращается кровь вампиров. Бессмертный надавил на запястье, чтобы на ладони показалось больше яда, после чего разбавил его слюной с жвал одного из пауков и движением, коим пытаются развеять что-то по ветру, попытался стряхнуть мерзкий состав с себя. На удивление, вязкая жидкость, от которой и без того нелегко избавиться, превратилась в алую дымку и растворилась в воздухе над головой вампира.
– Я, первый князь тьмы лорд Кэнтон, по праву бессмертия и праву сильного призываю всех слуг тьмы к моему престолу! Да придете вы оружными лично и при вассалах! По праву господина призываю я всех холопов с собачьего двора, и да придете вы со своими питомцами! – кричал в пустоту чистого ночного неба свой клич мертвец. Подлунный мрак должен был стать идеальным проводником для его слов. Если в этих землях еще осталась какая-то нежить, кроме упокоенных в склепе вампиров и предков бессмертного, то они непременно отзовутся.
Когда-то именно здесь Баал собирал своих первых подданных. Еще в светлом обличье он построил охотный дом и собачий двор. Туда мог прийти любой бедняк и получить кров, работу и пропитание. Дичь, добытая рабочими этих заведений, раздавалась нищим и нуждающимся бесплатно. А когда Баал стал темным богом и объявил войну всему миру и всем его богам, псы с собачьего двора взбесились и покусали своих хозяев, которые вскоре обратились в оборотней.
Как сказал Баал, кроме Кэнтона и его дружины, никого в Гилион-Палантине не осталось, но, в отличие от вампиров, оборотни могут весьма успешно существовать в мире живых – при должной конспирации, конечно. Возможно, кто-то из них, из этих холопов, все еще жив? Если да, то руины охотного дома и собачьего двора – идеальное место, где можно укрыться от светлых созданий. Если это так, то они услышат зов повелителя вампиров, они непременно придут.
А покуда острый слух Кэнтона слышал лишь нарастающий шорох в глубинах склепа, где пробуждались его верные рыцари и предки.
Пока вампир совершал сие волшебнодействие, к вратам гробницы также слетелось множество черных воронов, набежали волки. Теперь уступ перед склепом был похож на эдакий своеобразный устрашающий зверинец. Что ж, очень хорошо, Кэнтон знает применение этим тварям.
– А вы, мои друзья, – обратился он наконец к своим новообретенным зверушкам, – отправляйтесь во все концы этих земель и узнайте все о ее обитателях, и обо всем, что в ней творится!
Раньше Кэнтона переполняла вера в идеалы его бога, запал его энергии и энтузиазма был огромен, и он полагал, что их победа неизбежна. Поэтому, собственно говоря, он и потерпел поражение. Нельзя быть так самоуверенным. Но теперь, после стольких лет, его разум поостыл. Нет, он не разуверился в своем боге, вампир просто понял, что абсолютная вера – делу не помощник, вернее, помощник, но очень ненадежный. В этот раз он будет действовать наверняка. В этот раз его ничто и никто не остановит!
Глава