набитым тюленями.
– Времени не было, – покачал он головой. – В пяти милях от Лазоревого пролива я несколько раз обошёл вокруг прибывающего корабля южан. Но стоило мне к нему приблизиться, как я кого-то там пробудил. Никогда прежде не встречал такого. Эй, Леа, в следующий раз предупреждай, что отправляешь меня оседлать прилив, – он засмеялся.
– О чём ты? – живот Леандры болезненно сжался.
– Ну… ты знаешь, каково это. Находясь в своей стихии, я могу чувствовать другого, подобного мне. Мне не нравится приближаться, но, может быть, не нравится мне одному, понимаешь?
– Холокаи, – не выдержала Леандра, – кого ты почувствовал? Другого бога?
– Да, что-то в этом роде, – его лицо сделалось задумчивым. – Только, по-моему, это не бог. Забавно, но его присутствие было похоже на… похоже…
– Ты всплывал на поверхность? – Живот окончательно скрутило.
– На краткое время, чтобы одним глазком поглядеть над водой. Временами эти южные парни воображают себя мастерами-гарпунщиками, а я… Я голоден, конечно, но не алчен, – он поморщился, видимо, вспомнив, как в последний раз проглотил моряка.
– А название корабля, Кай? Ты его разобрал? Такая большая золотая надпись на борту.
Холокаи нахмурился. Когда его глаза чернели, чтение не было его сильной стороной. Наконец, он произнёс:
– «Острая королевская пика».
Леандра застонала. Её родители полюбили друг друга в остроземском городе Авил во время политических интриг, в которых было замешано воздушное судно «Королевская пика».
– Леа, знаешь, на что было похоже присутствие существа, которое я почуял? Да знаешь, знаешь, сама же мне рассказывала. Думаю, это было похоже на…
– На дракона? – предположила Леандра.
– Как догадалась?
Леандра по слогам, как может только рассерженный, но уже выросший ребёнок, произнесла:
– Ма-ма.
Глава 7
Никодимус и неодемон с лицом его дочери непонимающе смотрели друг на друга.
– Твоей дочери? – переспросила Речная Воровка.
– Ты… – Никодимус запнулся. – Ты олицетворяешь её?
– Леандру Марку? Хранительницу Иксоса? То есть у неё моё лицо?
– Нет, это у тебя – её.
Речная Воровка прищурилась, словно до неё вдруг что-то дошло.
– Значит…
Все шесть рук сжали ножи.
Никодимус едва увернулся, когда правая рука неодемона взметнулась, бросая клинок. Тот просвистел всего в дюйме от его плеча. Никодимус как раз взломал последнее цензурное заклинание, связывающее разум. Речная Воровка прыгнула вперёд, метнув сразу три ножа. Никодимус отшатнулся, но одно лезвие зацепил-таки бедро.
– Прекрати! – завопил он.
Сорвал правой рукой с живота взрывное заклинание, метнул его под ноги неодемону, а левой бросил щитовые чары на палубу перед собой.
Стена защитных индиговых слов поднялась перед грудью Никодимуса. Речная Воровка метнула ещё один нож, на сей раз – крис, который