из угла наблюдал за ним – не глазами. От этого слепого взгляда хотелось укрыться, как от ледяного сквозняка.
– Искажение реальности, – пробормотал человек в углу, обращаясь сам к себе. – Бытовая магия. Нет законов природы, чтобы вкладывать звук в ракушки.
– Музыку, – сказал Ольвин.
– Что?
– Музыку, а не звук! – Ольвин выпрямил спину. – Законы природы – законы гармонии. Музыка – гармония в чистом виде. Воздух дрожит, полный гармонии. Кристалл растет, рождая новую вселенную. Нет искажения реальности! Это природа… это естественнее, нормальнее, чем…
Он запнулся. Человек с завязанными глазами внимательно его слушал:
– Чем что?
– Чем ваши допросы, – сказал Ольвин хрипло. – Чем все это… чем занимаются люди.
Снова стало тихо. Хрипло дышал пленник у стены.
– Ты провинциал, и я знаю откуда, – сказал человек с завязанными глазами. – Рыжие Холмы, так? В вашей провинции не было ни резни, ни казней. Ты, конечно, можешь рассказывать мне о гармонии…
Он снял повязку с лица. Ольвин узнал его, и ему сделалось дурно. Он надерзил лорду-регенту, который к тому же не брезгует спускаться в пыточные подвалы.
– Если соляной кристалл положить в пустую ракушку, он не будет петь – он вывалится наружу, – сухо сказал регент. – Посмотри на себя: ты маг, а не химик.
Благоразумнее было бы промолчать в ответ. Но Ольвин уже не мог остановиться:
– У разных растворов разные свойства; чтобы понять это, не обязательно быть химиком. Поющая соль называется так, потому что…
Пленник громко испражнился себе в штаны. Поверх застаревших запахов комната наполнилась новой вонью. У Ольвина слова застряли в горле. Он силился и не мог понять, как в одной и той же реальности могут существовать «Времена года» Ирис Май и обгаженный человек в ожидании пытки.
– Гармония мира, – сказал лорд-регент с кривой улыбкой.
Он встал, в два шага приблизился к Ольвину, взял пятерней за затылок и принудил посмотреть на прикованного:
– Что ты видишь? Мешок с дерьмом? А вот и нет, это достойный человек… славный воин. Храбро сражался во время бунта, защищал императора. Ветеран битвы на Горящем Пике. А потом продался врагам и стал изменником. Вот лицо твоей гармонии. Чувствуешь, как она пахнет?
Ольвина стошнило на каменный пол.
– Да ты романтик. – Лорд-регент отряхнулся от брызг. – Приступим!
Натыкаясь на дверные косяки, он едва нашел выход из камеры. Стражники в коридоре посмотрели на Ольвина – и почему-то предложили ему воды.
Сколько длился допрос? Столько же примерно звучат две первые части «Времен года». Хотя от такого сравнения Ольвин чувствовал физическую боль.
Он вернулся в камеру, когда его позвали, – вошел, дыша ртом. Человек у стены висел неподвижно на своих цепях. Сквозь тонкие стенки сосуда был виден кристалл в прозрачном растворе – нежнейшего опалового цвета,