так, капитан, – ухмыльнулся Лунин, – тело немедленно осмотреть, извлечь и отправить на вскрытие. Результаты вскрытия доложите мне лично, сразу же по получении. Вам все понятно?
– Понятно, – Ракитин побледнел от злобы, а еще больше от того, что не мог этой злобе дать выход, – я фляжечку могу забрать?
– Держите, – Лунин отдал ему пустую флягу, – кстати, сколько при убитой было обнаружено денег?
– Да немного, рублей шестьсот всего, – быстро ответил Ракитин.
– Я не спрашиваю, сколько осталось. Я спрашиваю, сколько было при ней, когда вы осматривали тело?
– Вот я сейчас не понял, – набычился Ракитин. Стоявшие у него за спиной люди подошли ближе, с интересом слушая их разговор.
– Дайте сюда свой кошелек, – потребовал Лунин.
– Ты что, майор, ничего не попутал? – дернулся было Ракитин, но неожиданно один из стоявших рядом мужчин придержал его за плечо.
– Капитан, покажите мне свой кошелек, – Илья произнес фразу медленно, делая паузы после каждого слова.
– Да пожалуйста, – фыркнул Ракитин, доставая из кармана кожаное портмоне.
Лунин плохо слушающимися, замерзшими пальцами расстегнул застежку. Так и есть. Кожаный кошелек не давал мокрым купюрам высохнуть. Одна пятитысячная и четыре тысячных купюры точно принадлежали жертве. Принадлежность еще двух купюр нельзя было определить с уверенностью. Они сильно отсырели, но скорее всего только из-за соседства с насквозь промокшими деньгами убитой. Илья достал мокрые купюры из кошелька, сунул их в руку стоящему неподвижно Ракитину.
– Внеси в протокол осмотра. Я потом проверю. Если не увижу, будет рапорт. Ты понял?
– То есть пока рапорта не будет? – Ракитин пристально смотрел на майора.
– Я не писатель, Сережа. Я следователь, – усмехнулся Лунин, понимая, что победил. – Территорию всю проверили? Надо найти голову.
– Да как проверить? Такой ливень был, – начал оправдываться, признавший свое поражение Ракитин, – кроме меня никто и в котлован лезть не захотел.
– Звони в местный отдел, пусть пришлют народу как можно больше, надо прочесать этот долгострой. Не мог же он ее сюда без головы притащить. Наверняка здесь и убивал.
– Кто знает, – Ракитин задумался, – я тоже думаю, что убивал здесь, – но вот голову мог потом увезти запросто.
– Зачем? – коротко спросил Лунин.
– А зачем ее было вообще отрубать? – вопросом на вопрос ответил Ракитин, – такое вообще может иметь объяснение? Это выше человеческого понимания. Или ниже. Черт знает, как сказать правильно.
– За гранью, Сережа. Это называется за гранью.
Илья достал из кармана пачку «Парламента» и щелкнул зажигалкой. Когда маленький язычок пламени коснулся сигареты, Лунин сделал глубокий вдох и почувствовал, как вместе с табачным дымом в него входит накопившееся за день ощущение усталости.
– Надо найти голову, – повторил он и, не обращая больше внимания ни на Ракитина, ни на остальных побрел