другого места?
Питер Куинс скорее почувствовал, чем увидел облегчение на лице Эндрюса, когда добрый малый вернулся от двери. Однако сам Питер теперь хорошо знал, кого в этом доме надо склонить на свою сторону, и на следующий же день принялся за дело. Взрослый человек, возможно, спасовал бы перед такой задачей. Ибо миссис Эндрюс была неприступна, как шотландская девица на выданье, и тверда как кремень. Но Питер на другой день по пути из школы завернул в луга и принес ей охапку полевых цветов, тем самым смирив наполовину ее гнев. С тех пор ни один день не обходился без подобных знаков внимания. Не прошло и недели, как он попал в число любимчиков, почти наравне с ее собственными детьми. Завоевав крепость, Питер принялся усердно ее обживать. И все это совершалось с восхитительным простодушием.
Такова цена простоты Питера Куинса! Однако несколько лет им владел другой страх. Утвердившись у себя дома, он, естественно, задумался над тем, что будет, когда мальчишки в школе обнаружат, что их победитель ни чуточки не страшнее их? Он начал усиленно готовиться к этому жуткому дню. В платной конюшне работал хромой и кривой конюх, ходивший за лошадьми и чистивший стойла. Никто не считал его за человека; не то чтобы Запад жестоко относился к увечным – просто на сентиментальность там не оставалось времени. Мягкосердие проявлялось, только когда о нем просили. Вот никому и не приходило в голову пожалеть Сима Харпера. Одноглазый Сим с деревяшкой ниже колена вместо одной ноги производил отталкивающее впечатление на отчаянных беззаботных ковбоев, за чьими лошадьми он приглядывал, когда они приезжали в городок покутить. К тому же он не отличался болтливостью.
Кто-нибудь сказал бы, что к такому не подступиться, особенно восьмилетнему малышу – именно в этом возрасте Питер впервые познакомился с конюхом. Их дружба возникла после одного случая. Как-то поздней весной Питер отправился на рассвете пошарить по птичьим гнездам, и так получилось, что в тот момент, когда он проходил под окном Сима Харпера, сей почтенный господин облачался для дневных трудов и, высунувшись из окна, выронил из рук деревянную ногу. Деревяшка упала прямо в руки Питеру. Сим Харпер горестно застонал. Деревенская шпана уже не раз похищала ногу, и ему приходилось ковылять по улицам на костылях, уговаривая своих мучителей вернуть – разумеется, не безвозмездно – его сокровище. Но на сей раз, к его удивлению, Питер Куинс без уговоров проворно взобрался на дерево и, рискованно повиснув на суку, сам отдал хозяину его протез. Ситуация возникла весьма напряженная.
Харпер не произнес ни слова. Его худое неприятное лицо тоже ничего не выражало. Но Питер Куинс понял все. Ребенка не обманешь, особенно такого ребенка, как Питер, живущего у чужих людей. Дня через два он забежал в конюшню и стал наблюдать, как Сим довольно небрежно чистил коня, хотя это считалось вполне достаточным на Западе. После работы они разговорились. Уже через полчаса Сим знал о тайном желании Питера, о его заветной мечте – стать таким ловким и сильным, чтобы противостоять