Дикой дивизии вступают в мятежную столицу. Возвращение из отставки Столыпина. Два адъютанта помогают Петру Аркадиевичу пересесть из инвалидной коляски в освободившееся кресло премьер-министра.
Многое из того, что показывали, Александр помнил по иллюстрациям гимназического учебника истории. Но сейчас он вдруг остро почувствовал некую параллель с сегодняшним днем и главное со своей судьбой. Предложение Рахимова, которое он, скорее всего, примет, превращало его из праздного наблюдателя в активного участника грядущих событий. В обществе давно говорило о том, что назревает ситуация похожая на тот далекий февральский кризис: Явная слабость правящего монарха, резкий рост безработицы, отголоски мирового продовольственного кризиса, долетевшие, наконец, до аграрной России, обострившиеся отношения между правительством и государственной Думой. Раньше все это было лишь новостным фоном. Теперь же его, словно в воронку Мальстрема, грозило затянуть с самый круговорот событий.
За последние два дня, он, кажется, уже разучился бояться. Предложение Рахимова было не опасней того, что он задумал сам. При этом обещало жизнь куда более интересную, и не стесненную в материальных средствах. Однако, Александр все еще не мог принять окончательное решение. Мучил вопрос:
" Имеешь ли ты право посвятить свою жизнь, а, может быть, и отнимать чужие жизни, ради идеи, которую до конца не понял и ни принял?"
Передача закончилась, и он снова начал перебирать кнопки пульта. На четвертом канале шла криминальная драма по сценарию одного из подражателей Крестовского. Сюжет классика перенесли из Петербурга на задворки современного Харбина. Такие "шедевры" игрового синематографа можно было смотреть и с середины, однако, отвлечься так и не удалось. Мысли о предстоящем выборе продолжали назойливо лезть в голову. Вспомнив о снотворном, он достал из кармана шинели помятую картонную коробку и проглотив сразу несколько таблеток. Дешевое зелье подействовало не быстро. Еще около часа он лениво наблюдал за борьбой отставного поручика с интернациональной русско-китайской компанией злодеев. Потом, вдруг вспомнив какой сегодня день, мысленно попросил прощения у родных, у супруги, у сирот, которым не достанутся растраченные деньги дворянской опеки. Поклялся, что при первой же возможности вернет все до копейки. Наконец, веки отяжелели, и пришел долгожданный сон.
Утром разбудил трамвайный звонок под самыми окнами. Обнаружив, что еще нет семи, Александр снова уснул и окончательно пробудился только от колокольного звона. Звонили из церкви на противоположной стороне Тверского. Чуть позже присоединилась колокольня Страстного монастыря. Часы уже показывали начало девятого.
Поднявшись, Александр почувствовал себя свежим и хорошо отдохнувшим. Возобновляя традицию, около получаса посвятил гимнастическим упражнениям, после чего отправился принимать душ. А еще через полчаса, чувствуя прилив энергии,