себя хозяином той самой продаваемой квартиры, который выдвигает непомерные требования. – А разрушенная жизнь? А разорванная душа? А крушение всех планов и мечтаний? Ах да, эта синьорина Спаньолетта наверняка полагает, что я сам виноват. Интересно, у всех этих адвокатов есть душа?»
– Вам кажется, этого мало? – спросил я.
– Что именно? – в замешательстве уточнила Фабьяна.
– Назначение алиментов. Вместо счастливой семейной жизни я должен согласовать сумму алиментов, – сказал я, понимая, что выгляжу, как истеричка. Но, в конце концов, я был писателем, творческой личностью, а у нас организация души тонкая. К тому же, писатели больше всех подвержены расстройствам психики.
Фабьяна сделала глубокий вздох и произнесла ровным голосом:
– Насколько мне известно, в этом плане сделать ничего нельзя. Ваша жена обвинила вас в измене, а вы подтвердили свою вину, впрочем, как и та женщина.
Что и следовало доказать: адвокаты не имеют души.
– Мой коллега, – продолжила Фабьяна невозмутимо, – сообщил мне, что вы писатель? – появилась в ее голосе некоторая неуверенность. – У вас есть постоянный доход, от писательства или другой деятельности, – почему-то уточнила она еще более неуверенно, – который мы могли бы принять за базу расчета алиментов?
Судя по ее тону, она тоже считала мой род деятельности сомнительной тратой времени.
– Да, я писатель, – ответил я резко, с ожесточением. – И весьма известный. Потому база для расчета алиментов у меня имеется.
– Вы принесли документ, подтверждающий доход, как я вас просила? – произнесла она мягко.
– Договор с издательством вас устроит? – полюбопытствовал я со злым сарказмом, извлекая из рюкзака нужную бумагу и протягивая ей. Я нисколько не претендовал на то, что ей известен мой псевдоним. Такое милое создание жесткую научную фантастику, предназначенную для мужчин, не читает, но цифра на бумаге должна была вызвать хоть какое-то уважение к моей работе!
Фабьяна с непроницаемым видом опустила глаза в документ. Через несколько секунд она вскинула голову и уставилась на меня, как на выпрыгнувшего из табакерки зеленого ослика.
– Что-то не так? – подозрительно спросил я, опасаясь, что, может, по ошибке подсунул ей какие-нибудь свои бредовые фантазии.
– Армандо Фискетти?! – с нескрываемым изумлением смотрела она на меня во все глаза.
Кстати, пока они были так широко распахнуты, я успел разглядеть их цвет. Вначале они показались мне темно-карими, но теперь я понял, что они светлее, с каким-то золотистым отливом.
– Это мой псевдоним, – пояснил я, поняв, наконец, что ее удивило: несовпадение фамилий. То я был Мармуджи, теперь – Фискетти. Раздвоение личности налицо. Но Фабьяна от моих слов буквально начала задыхаться от волнения. – Вас это не устраивает? – спросил я тревожно.
Милое создание вдруг полезло в свою сумочку и извлекло оттуда книгу. Мою книгу.
Теперь задохнуться от волнения рисковал я.
– Только не говорите