я назад, горе за мной идет,
За мной идет, вослед грозит:
«Уж я выжну, пожну все чисто поле,
А найду я, сыщу тебя, горькую!»
Ой ты, горе мое, горе серое,
Лычком связанное, подпоясанное!
Уж и где ты, горе, не моталося?
На меня, бедную, навязалося!
Я не знаю, как быть,
Как мне горе избыть!
Уж я от горя, – горе за мной идет,
За мной идет, вослед грозит:
«Порублю я, посеку все темны леса,
А найду я тебя, горемычную!»
Ой ты, горе мое, горе серое,
Лычком связанное, подпоясанное!
Уж и где ты, горе, не моталося?
На меня, бедную, навязалося!
Я не знаю, как быть,
Как мне горе избыть!
Уж я от горя – в гробовой доске;
Оглянусь я назад, горе за мной идет,
С топорешечком, со лопаточкой…
– Увидимся ли ещё? – меж тем слёзы из глаз Рады так лились ручейком…
5.
512 год до н.э. год Обезьяны.
Как-то незаметно память Веденея привела его в год нынешний…
За восемь солнцеворотов работы жрецом на южном Каменном поясе, Веденей много и успешно занимался целительством, снимал порчи и сглаз, несколько раз предсказывал успешно будущее.
Приехав на Родину, он сел на берегу реки Великая Ворона и запел, играя на гуслях народные песни. Теперь он был у себя дома и душа требовала отдыха… Но почему-то вспомнилась лишь песня прощальная Рады:
Вьюн над водой, ой, вьюн над водой,
Вьюн над водой расстилается.
Жених у ворот, ой, жених у ворот,
Жених у ворот дожидается…
Неожиданно чья-то женская рука ласково легла на его голову, потеребила волосы и продолжила песню:
– Вывели ему, ой, вывели ему,
Вывели ему Свет-Настасьюшку…
И Веденей, не веря своим ушам, повернулся и, улыбаясь от нахлынувшего разом счастья, продолжил:
– Это вот моё, ой, это вот моё,
Это вот моё, Богом суженное…
Обнявшись, и смотря друг на друга, они запели:
– Вьюн над водой, ой, вьюн над водой,
Вьюн над водой расстилается.
Жених у ворот, ой, жених у ворот,
Жених у ворот дожидается…
– Я же говорила, что буду ждать окончания практики здесь! – улыбаясь и ничего не боясь, произнесла Рада.
Она, смущаясь от проявленной любви со стороны Веденея, слегка наклонив голову, бессознательно теребила рукой, своевременно убранной с головы Веденея, свои рыжие волосы, спадающие на шею и плечи. Ей было приятно и хорошо от того, что рядом не было никого и можно было без всякой острастки проявлять свои чувства. Правая рука её, ища какого-то убежища, так как глаза Рады были прикованы глазами Веденея, излучающими любовь, бессознательно коснулась шеи своей хозяйки.
– Лапушка моя… Куда же ты? Тут же вода! – только и смог вымолвить Веденей, вставая и пытаясь куда-то идти, и тут же ощутил, как губы Рады закрывают ему его рот. Почувствовав солоновато-сладкий и нежный поцелуй, он совсем забыл про то, чем совсем недавно восхищался.
Рада осторожно отпустила