выступающих вперед зуба. Как это часто бывает, они были неестественно белыми. Из-за этого лицо его анфас казалось крысиным, хотя в профиль напоминало голову попугая. Рот у Алека был всегда полуоткрыт, из-за этого людям порой мерещилось, будто он, окончательно превратившись в птицу, вот-вот шутливо клюнет кого-нибудь в щеку. На фоне желтоватой, как пергамент, кожи, ярко сверкали крошечные, беспокойные глаза. Его узкий лоб над кустистыми бровями был изборожден глубокими морщинами, свидетельствующими о терзающей его обладателя зависти, боли, жадности или алчности. Тело бандита было столь же непривлекательно – истощенное, костлявое, сгорбленное, с впалой грудью, все какое-то искривленное и изломанное. И единственное, на чем взгляд просто-таки отдыхал, были его удивительные руки – длинные, тонкие, с почти прозрачной кожей, на диво грациозные. С первого взгляда было понятно, что им не приходилось страдать ни от непогоды, ни от тяжелой работы и что чаще всего их облегали перчатки, конечно, за исключением тех случаев, когда хозяин пускал их в ход. Эти нервные, породистые руки были истинным счастьем Алека Три Карты, потому что он с одинаковой легкостью и изяществом управлялся с картами, костями, пистолетом и тяжелым ножом. Это было тем более странно, если учесть, что обладатель этих уникальных рук являл собой истинную пародию на человека. Казалось, сколько ни ищи, не найдешь в нем ни единой благородной черты, но никому и в голову бы не пришло оспаривать его храбрость, так что в округе он все-таки пользовался некоторым уважением.
– Очень плохо? – просто спросила Джорджия.
Вместо ответа, Алек только взглянул на нее и выпустил кольцо синеватого дыма. Впрочем, Три Карты никогда не отличался хорошими манерами.
– Вам, наверное, нужен доктор? Позвать доктора Данна? Он живет через дорогу отсюда, – предложила Джорджия.
Три Карты сделал знак, что хочет что-то сказать, и, наконец, проговорил:
– Да я не позволю этой клистирной трубке подать мне стакан вина, не то что трогать мою ногу! К тому же она сломана. Нет уж, отыщите мне дока Уилтона, не то я никого к себе не подпущу!
Джорджия оглянулась на толпившихся вокруг зевак и достаточно быстро отыскала взглядом забавного молодого человека. Кожа юноши-ковбоя казалась выдубленной палящим солнцем, а нос выдавал человека строгого, однако честного и порядочного.
– Сэмми, будь хорошим мальчиком, – попросила она, – сбегай отыщи доктора Уилтона!
Лицо Сэмми мигом омрачилось. Судя по всему, юноша простодушно упивался зрелищем разгрома, оставшегося после схватки. Но Джорджия не принадлежала к числу тех девушек, которые безропотно примут отказ. Испустив тяжелый вздох, Сэмми отправился на поиски доктора, а Джорджия в это время с милой улыбкой убедила четверых мужчин перенести Алека в примыкающую к прихожей маленькую комнатку, бережно поддерживая его сломанную ногу. Уложив раненого на стол, она осторожно подсунула подушку под его голову. Потом отобрала у одного из зевак стакан с виски, потребовала, чтобы Алек из него сделал