о незабываемых битвах и грабежах, весьма полезные для такого профана, как я, пытающегося осмыслить беспечность северян. Особенно интересна оказалась история, которую после многочисленных просьб рассказал Сигурд Змееглазый на пятую ночь осады. Костер, вокруг которого собрались воины, находился рядом с моей клетью, и я внимательно слушал, припав ухом к дырке от сучка.
– Рагнар Лодброк был великим ярлом в период краткого правления Харальда Клака, – приступил Сигурд к рассказу. – И потому король отправил его в восточную часть своих владений, дабы обуздать мятежных жителей Сконе.
Группа викингов, сидевших справа от чернобородого ярла, заволновалась и зароптала.
Благообразный мужественный предводитель армии развел руки в стороны, изображая удивление. Но он был плохим актером.
– Неужели здесь присутствуют сконцы? – громко спросил он, когда в него полетели обглоданные кости и другие объедки. – Ну, тогда мне придется пропустить отцовское описание бунтовщиков. Я не хотел никого несправедливо оскорбить.
Рукоять щита Сигурда Змееглазого была покрыта драгоценным металлом. Пламя костра отражалось на кольце из двух переплетенных змеек, опоясывающем эфес меча. Золотая булавка на воротнике была начищена до блеска, по краю серебряной кружки переливались стеклянные бусины. Чернобородый ярл сверкал, как водная гладь на солнце. Естественно, его благородная внешность была призвана поддерживать боевой дух воинов, и он не скрывал этого. После дружественных вступительных замечаний он сконцентрировался на повествовании.
– Рагнар большое внимание уделял тому, чтобы ко всем относиться справедливо, а потому сначала пытался образумить сконцев словами. Однако они упорно не желали умерить строптивость, оскорбляли его посыльных и всячески издевались над ними. Так что в конце концов ему ничего не оставалось, как победить повстанцев в битве. Только он не захотел просить помощи у короля, а обратился к Лагерте, которая прислала ему сотню кораблей с воинами.
– И как можно в это верить, – прошептал рядом мягкий голос. Ильва села около двери моей клети. Она молчала, пока Сигурд рассказывал об отзывчивости Лагерты, объясняемой тем, что она по-прежнему любила Рагнара за его великую честность, хотя он и был теперь женат на дочери короля свеев, Торе, а сама она состояла в браке с норвежским ярлом.
– Этот самый норвежский ярл был другом Рагнара Лодброка, – чуть слышно пояснила Ильва. – И Рагнару помог он, а не моя бабка.
Я тщетно силился понять, чего добивалась воительница, обращаясь ко мне. Я сидел в темнице, полностью изолированный с того момента, как саксы напали на лагерь. Даже слуге, который раз в день приносил мне миску теплой каши и чашку воды, было приказано не вступать со мной в беседу.
– Отец собрал воинов, – продолжал Сигурд Змееглазый свое повествование у костра, – и после достойного предупреждения, давшего сконцам возможность подготовиться к сражению, вступил в битву с ними на равнине под названием Ульдагер.