который пришелся Слоупу сбоку в челюсть. Я сразу зажмурился. Но не утерпел и поскорее открыл глаза, чтобы не пропустить момента, когда этот здоровенный малый пролетит по воздуху.
Но он не взлетел. Так и остался стоять на месте, вроде как малость озадаченный, одной рукой поддерживая брюки, а другой отмахиваясь от русского, который так и молотил его кулачищами. Только Слоуп отклонял их от себя вверх, как кошка подкидывает мячик, когда играет.
И все-таки невозможно одной рукой заслониться от целого града камней. Потому кулак снова проскользнул и двинул Дюгана опять же в челюсть, чуть поближе к носу.
На этот раз Слоуп осел, а Чернобородый ринулся вперед, чтобы прикончить его, рыча, как опьяневший от крови убийца.
Не следовало ему этого делать, он, видать, забыл, что находится в западных штатах. Тут вперед выступил невысокий паренек, в руке у которого блеснул синеватый ствол револьвера, и произнес:
– Ну, ты, красавчик, давай назад! Нечего налетать на лежащего.
Русский отступил и остановился, размахивая руками и что-то рыча. Я его языка не понимал, но и так все было ясно. Думаю, он требовал, чтобы Дюган принял вертикальное положение и дал себя убить.
Ну хорошо, Слоуп встал. Может, вам случалось видеть, как люди это делают, не отталкиваясь от земли руками? Некоторые такое демонстрируют специально, чтобы показать свою ловкость, но у этого парня все вышло так, как будто он всю жизнь только таким образом и поднимался.
Он стоял, все еще одной рукой поддерживая брюки, а другую руку поднял вот так, вверх ладонью, защищаясь.
– Черт бы побрал твои брюки! Давай дерись в одних подштанниках! – как сумасшедший заорал здоровенный мясник, до того он обозлился.
– Дело в том, что у меня их нет, – спокойно ответил Слоуп и повернулся к противнику.
А пока наш увалень еще разворачивался, проклятый русский, конечно, подбежал, прыгнул и с размаху трахнул его снова прямо по физиономии.
По-моему, от такого удара даже каучуковое дерево раскололось бы надвое, но, даю слово, кулак России отскочил дальше, чем голова Дюгана. Парень не упал, а просто медленно опустился на пятки.
Для меня это было уже слишком. Я нырнул между чьими-то ногами и упал на колени около него, в то время как тот, с револьвером, начал считать до десяти, размахивая пушкой.
Я приставил ладони рупором ко рту и заорал:
– Ты, недотепище несчастный, врежь ему кулаком!
– Что? – тихо спросил Слоуп, озадаченно посмотрев на меня.
– Врежь как следует! – завопил я.
– Не хочу причинять ему вреда, – проговорил Дюган.
Все слышали, как он это сказал, поэтому так и застыли, ошарашенные.
Но я прокричал ему прямо в ухо:
– Делай, что тебе говорят, идиот безмозглый!
– А, ну тогда ладно, – со вздохом согласился Слоуп и встал.
Это был не ахти какой удар. Его кулак пролетел, может, всего-то полфута, двинув Россию в живот, на уровне поясницы. Но Чернобородый моментально перекувырнулся,