Я спрашиваю, с кем это она так схлестнулась. Софа отвечает:
– С Анькой. Дура со стажем и двумя наградами от Джорджа Буша и Арнольда Шварценеггера.
У меня лицо вытягивается от удивления.
– А чем тебе Шварц не угодил?
Софа надувает щеки и изображает Арнольда.
– Полагаю, что гей-брак – это именно то, что непременно должно быть между женщиной и мужчиной.
Я прыснула.
– Да он прикалывался, ну не может же быть он таким тупым, – пытаюсь оправдать кумира девяностых.
– Скорее всего, прикололись его спичрайтеры. Арни даже по бумажке плохо читает.
Вспоминаю, с чего начался разговор, и спрашиваю про Анну, чем она титул дуры со стажем заслужила.
– Пишет, что Габ просит ее одуматься, типа они вместе год и любят друг друга, она просто оступилась и так далее… – Софа закатывает глаза. – Тот еще дурошлеп! На хрена она ему такая нужна, если бежит с первым встречным, как Валерия Мессалина с царского ложа в лупанар.
Может, Софа права и Анна еще не готова к серьезным отношениям?
К замужеству мама меня готовила лет с двенадцати. Не учеба, а кулинария, шитье, домашнее хозяйство и огород были моими приоритетами. Это уже два последних выпускных года мама нанимала репетиторов для поступления в институт. Но вышеперечисленное не исключалось из моей жизни, а совмещалось. Если я начинала ныть, мама упирала руки в бока и говорила: «Меньше трепись с подругами и читай своего Гарри Поттера, а больше работай и учись, тогда все будешь успевать».
– Не понимаю, как можно дать согласие на брак и тут же закрутить с другим? Это ведь только подтверждает, что она еще не отошла от того, что у них произошло с Габом. Злится на него и тут же дает согласие. Вот где она промахнулась.
Аристарх
Мать встречает меня в своем кабинете вымученной тусклой улыбкой. Всю дорогу я ломал голову, что же за решение она приняла, из-за которого теперь нужно бучу поднимать. Ну, приняла и приняла. Как говорится, сделай выводы и живи дальше. Мне зачем знать о ее ошибках?
– Сынок, – голос дрожит, она показывает на кресло и садится рядом.
– Ма, – сжимаю ее руку, давая понять, чтобы не волновалась. – Этот разговор так обязателен?
– О! Ты не представляешь, как…
– Ладно, ма, что у тебя?
Смотрю на часы. Половина пятого, а мне еще минимум час добираться до фитнес-центра.
– Сынок, – мать заламывает руки и тяжело вздыхает, – не знаю, как начать…
Да что это с ней?
– Ты узнала что-то о гибели Авроры? – пытаюсь прощупать почву.
Она мотает головой.
– Это касается меня, тебя и еще одного человека.
Почему-то я решил, что речь пойдет о Лили. Мать это поняла и выпалила на одном дыхании:
– Платон тебе не родной отец!
Меня будто бетонной плитой придавило!
– Чего? – вцепился в подлокотники кресла и вытаращился на мать неморгающим взглядом.
Проклятье! Как такое возможно?
Минуту буравил ее лицо: она