тебя из этой помойной ямы!
Сегодняшний день оказался на редкость солнечным. Хоть на улице и дул морозный ветер, но влажность спала, и на небе не было ни единого облачка. Казалось, что за одну ночь на улице стало намного теплее.
Позавтракав овсяной кашей с фруктами, наскоро приготовленной мамой, отец ушел на встречу со своими братьями, а мы решили разобрать вещи Элизабет в ее комнате.
Спальня тети находилась также на втором этаже, но располагалась в самом конце коридора. Поначалу идти туда было очень тяжело, ноги как будто сами подкашивались, а сердце с каждым шагом билось все быстрее и быстрее. Я не была там с двенадцати лет, какая она? Изменилась ли? Эти и не только вопросы сопровождали меня все наше путешествие по коридору. Дойдя до двери, я немного замешкалась и, взявшись за ручку, не сразу открыла ее. Мама начала сетовать на мои бессмысленные страхи и, подчинившись ей, я все же вошла в комнату.
Она ничуть не поменялась с тех лет. Все такая же светлая, с нежно-голубыми обоями и белыми занавесками. Большая двуспальная кровать из светлого дерева, застеленная бледно-лиловым покрывалом, два пуфика в его цвет. Большой гардеробный шкаф, комод, прикроватная тумбочка и стол у окна, на котором стояла ваза с полевыми цветами, все было сделано из той же самой породы дерева, что и кровать.
– Миленько и со вкусом, – сказала мама, осматривая комнату.
– Это место ничуточки не изменилось, – ответила я.
– Кстати, ты права… А знаешь, что я еще вспомнила, – глядя на спальное ложе, продолжила мама, – я никогда не понимала, зачем ей такая большая кровать, всю жизнь она жила одна…
– Может, любила поворочаться в постели?
– Да нет, насколько я помню, она всегда спала на правой стороне кровати, а когда ты была совсем малюткой, тебе, по-моему, и четырех не было, мы приехали погостить к Лизе на пару недель. Тебе приснился какой-то плохой сон, и ты побежала к тете в комнату. Лиза тебя выслушала, пыталась успокоить, но как бы ты не просила, не уговаривала, она напрочь отказывала тебе оставаться с ней в комнате и спать на свободной половине.
– А почему, как ты думаешь? – удивляясь такому странному поведению, спросила я.
– Не знаю, – пожала плечами мама, – у каждого человека свои причуды. Вот я, например, не могу выносить даже чуть появившихся белый корней, сразу бегу к парикмахеру. Жак меня скоро убьет! – засмеялась мама, пытаясь как-то разрядить обстановку, – ну что, времени у нас не так много, может, начнем?
Я согласилась, и мы стали перебирать вещи тети. Сначала мы занялись шкафом, старую потрепанную одежду откладывали в кучу на выброс, ту, что могла еще обрести вторую жизнь – на благотворительность. Вещи, которые еще могли послужить, отправляли в третью стопку. Вся комната оказалась довольно-таки чистой, ни единой пылинки. Нам даже показалось, что зря мы вооружились ведром и тряпками. Видимо, постарались устроители похорон. Я высказала это предположение маме, на что та ответила подозрением на вероятность кражи в сторону все тех же работников.