какая это большая рыба и как она блестит в воде, и как ее муж, согнувшись чуть ли не пополам, пытается удержать ее, и сколько народу собралось вокруг них. Когда она выбежала на берег канала, путь ей преградила толпа; ее муж медленно подтягивал рыбу к берегу – туда, где темнели водоросли. Рыба была уже совсем близко, когда официант свесился вниз, подхватил ее пальцами за жабры и вытянул вверх. Рыба была большая, и официант обеими руками прижал ее к груди; она была такой большой, что голова ее доставала ему до подбородка, а мощный хвост хлестал по бедрам.
Мужчины начали обнимать молодого человека, похлопывая его по спине, а женщина, торговавшая на рыбном рынке, даже расцеловала. Наконец девушка тоже смогла его обнять, поцеловать, и он сказал:
– Ну, ты видела?!
Рыбу положили на набережную, и все принялись ее рассматривать. Ее серебряная, как у лосося, чешуя на спине была темнее и отливала вороненой сталью. Это была очень красивая рыба с огромными живыми глазами; она тяжело, прерывисто дышала.
– И как она называется?
– Loup[6], – сказал Дэвид. – Но в действительности это окунь. А местные называют его каменным окунем. Замечательная рыба. Первый раз вижу такого крупного окуня.
Официант, которого звали Андрэ, подошел к Дэвиду, обнял его, поцеловал, потом поцеловал и девушку и объяснил:
– Так полагается, мадам. Это совершенно необходимо. Еще никому не удавалось поймать такую крупную рыбу на простую удочку.
– Надо бы его взвесить, – сказал Дэвид.
Они перешли в кафе. После взвешивания молодой человек освободил рыбу от крючка, промыл ее и положил на лед, который доставляли на грузовике из Нима, чтобы сохранить улов макрели. Рыба весила чуть больше пятнадцати фунтов[7]. На льду рыба была такой же красивой и серебристой, но цвет на спине уже сменился на тускло-серый. Только глаза ее еще оставались живыми.
В порт вернулись рыбацкие лодки, и женщины выгружали в корзины сверкающую серебристыми боками голубовато-зеленую макрель, ставили корзины себе на голову и относили в хранилище. Улов был отличный, весь город был счастлив и при деле.
– Что мы сделаем с этой рыбой? – спросила девушка.
– Лучше всего ее продать, – сказал молодой человек. – Она слишком крупная, чтобы ее можно было приготовить в здешних условиях, а резать такую красавицу на куски – преступление. Возможно, она отправится прямо в Париж и закончит свой век в каком-нибудь большом ресторане. Или ее купит очень богатый человек.
– В воде она была такой красивой, – сказала девушка. – И потом, в руках у Андрэ. Сначала я не поверила своим глазам, когда увидела в окно тебя и всю эту толпу народа.
– Мы тоже закажем себе сегодня окуней, только поменьше. Они очень вкусные. Среднего окунька можно пожарить на гриле с маслом и травами. По вкусу он похож на нашего полосатого окуня.
– Меня необычайно взволновала эта история с рыбой, – сказала девушка. – Ну разве не чудесно, что у нас есть такие простые радости?
На ленч они пришли голодными и пили холодное