одарил меня весьма красноречивым взглядом, приблизился и дотронулся до воротника. Сказать, что я испугалась, когда сработала невидимая молния, прилепив две стороны комбинезона, значит, ничего не сказать. Я завизжала. Словно глупая девица при виде паука. Давид схватил меня за плечи.
– Тихо, тихо! Успокойся!
– Как эта штука застегнулась, черт возьми?!
– Обычные магниты. Вот, смотри, – он нажал на свой воротник, повторив фокус.
– Жуть какая, – проворчала я. – Ты мог бы сначала на себе показать.
Губы Давида дрогнули, и он вдруг засмеялся.
– Прости, не мог удержаться. Хотел посмотреть на твою реакцию.
Я со злостью оттолкнула его и, круто развернувшись, направилась к двери. Из угла послышался насмешливый голос бирюзового парня. Давид что-то ответил и окликнул меня.
– Стой. Нужно спрятать волосы.
– Ну, уж нет! Второй раз твои шуточки не прокатят.
Дверь оказалась запертой. Я обернулась. Давид стянул с головы тощего обитателя кладовки нечто, напоминающее панамку, и подошел ко мне.
– Я серьезно. Лишнее внимание нам ни к чему.
– А что с ними-то не так?
– Скажем, они не модные.
– Что?!
Дорогущее омбре не модное?!
– В несколько цветов красятся в тюрьмах, – Давид убрал под панамку мою косу.
– Прекрасно, – пробурчала я.
– И еще. Ты мне очень поможешь, если будешь молчать. Это важно, – и дождавшись, пока я кивну, Давид открыл дверь.
В комбинезонах мы передвигались более свободно. Я старалась дотрагиваться до всего, до чего могла дотянуться, все больше убеждаясь в реальности происходящего. Таких снов не бывает. К сожалению.
Остаток пути был проделан, как мне показалось, по вентиляционной системе, в конце которой нас ждал коридор с выходом в огромный ангар. На высокой платформе в центре стоял самолет необычной дутой формы, раза в три превышающий размеры тех, на которых приходилось летать мне. Давид облегченно вздохнул. Сжав мою ладонь, он стал пробираться между разношерстной публикой. Среди людей с обычной внешностью встречались экзотичные, как тот бирюзовый парень.
Я взглянула на самолет. Золотой цвет обшивки с выбитыми черными иероглифами навевал на мысли о заносчивой поп-звезде, ударившейся в новомодную религию. А вот размах крыльев, на мой взгляд, был маловат для такого размера самолета. И как эта громадина взлетит?
Размышления оборвались, когда я толкнула кого-то плечом. Я оглянулась. Чересчур белокожий парень с красными волосами, торчащими как ирокез, одарил меня презрительным взглядом. Казалось бы, простое «извините» должно было исправить ситуацию. Но нет.
Бледнолицый парень побледнел еще больше и заорал не хуже пожарных сирен. Все дико оживились, стали кричать, показывая в нашу сторону. Как по отработанному сценарию вокруг нас образовалось пустое пространство. Хотелось спросить, что происходит, но Давид сгреб меня в охапку и потащил к золотому самолету. Я мельком успела заметить, как к нам приближались несколько человек в одинаковой