донесли насчет пораженческих настроений Гербера, и унтершарфюрер заставил нас его расстрелять, – мальчишек выстроили в ряд, избитого Киммеля привязали к валявшемуся в подвале остову железной кровати:
– Он просил, чтобы его пощадили, плакал, – Краузе сглотнул, – но все стреляли и я тоже стрелял, – унтершарфюрер обещал разыскать родителей изменника:
– Они узнают, что их сын совершил гнусное предательство, – эсэсовец брезгливо пнул сапогом разнесенную пулями голову парня, – их отправят в концлагерь, как воспитавших врага рейха и фюрера. Хайль Гитлер, – он вскинул руку, – повторяйте за мной, фюрер жив, наш народ всегда последует за ним…
Пошарив по карманам, презрев таблички, запрещающие курение, Фридрих щелкнул зажигалкой:
– Запах, – коротко сказал он приятелю, – лучше пусть воняет табаком, – в голове что-то грохотало, Фридрих услышал отчаянный мальчишеский голос:
– Танки! Сюда идут танки…, – в подвале они лихорадочно приматывали к себе бутылки с бензином:
– Мы не успели ничего сделать, – гарь, наконец, начала рассеиваться, – мы только выбрались во двор, – унтершарфюрера убило прямым попаданием снаряда у них на глазах:
– И остальных тоже убило, – Фридрих почти не слышал соученика, – а меня оглушило, – отлежавшись в развалинах, собрав разбросанные среди останков буханки хлеба, он подождал, пока смолкнут русские танки:
– Они двинулись к Фридрихштрассе, и я пошел на запад, только окольными путями. Остальное, как говорится, история, – Краузе хмыкнул:
– Отца Киммеля американцы посадили в тюрьму, где он и умер, – Фридрих помнил списки старых бойцов наизусть:
– Вторая пуля советская, – очнулся он от педантичного голоса Вольфганга, – чего и следовало ожидать, – он пошевелил пинцетом пулю, доставленную из госпиталя, где лежал Адольф:
– У сгоревшего бедняги имелся напарник, – заметил Вольфганг, – машину с простреленной головой не поведешь, даже если она немецкая, я имею в виду голову, – хохотнул он. Фридрих кивнул:
– В озере никого не нашли, значит напарник или напарники давно в Потсдаме, – от машин не осталось ничего, могущего их идентифицировать:
– Снимки зубов мы оставим себе, – пообещал Вольфганг, – и последим за бесследно пропавшими. Может быть, удастся понять, кто этот парень на самом деле, – Фридрих напоследок затянулся окурком:
– Ты говоришь, что стреляли в него с близкого расстояния, – комиссар подтвердил:
– Скорее всего, да. По бедняге палили из соседней машины, хотя мы теперь вряд ли узнаем, почему…
Опрошенные студенты заявили, что стрельба началась внезапно. Второй раненый формально им не был. Желтые газеты, преувеличивая, назвали так парня, получившего царапины от осколков разлетевшегося гравия:
– Целью был пастор Рабе, – Вольфганг собрал папку, – но непонятно, как обстоят дела со вторым выстрелом. Кто его сделал и зачем Штази