и до невозможности гостеприимный дом Милана Котника.
Вике выделили небольшую спаленку с окнами в сад, но моя юная подружка почти всю ночь проторчала у меня в комнате, возбуждённо обсуждая сама с собой произошедшее, а около четырёх утра, когда я вернулась из своего ночного похода в комнату Милана, мы с ней так и уснули вдвоём на моей кровати. Мне удалось уложить своего благодетеля до рассвета, и кажется, в ту ночь он был единственным из нас, кто к утру более-менее выспался. Иван тоже долго не мог заснуть, и почти до утра шатался у нас с Викой под окнами, как приведение.
Я завела будильник, как всегда, на половину восьмого утра, но пойти в тот день на утреннюю пробежку нам с Миланом не удалось: дом буквально осаждали репортёры… Я хотела сказать, всех мастей, но это было бы не совсем верно, потому как это были скорее репортёры всех оттенков жёлтого.
Пришлось нам с Миланом воспользоваться его беговой дорожкой. Я не очень люблю эту вещь, моему сердцу гораздо милее настоящая пробежка по улице, парку или стадиону. Когда ты бегаешь «на воле», то дышишь прохладным утренним воздухом, твою кожу гладит ветерок или нахлёстывает настоящий ветрила. Ты встречаешь других бегунов и просто прохожих, а в ноздри врываются группами и поодиночке запахи свежей травы, цветущих растений, выпечки и нежного, недолговечного утреннего тумана.
Но, куда деваться, когда выход из дома буквально заблокирован многочисленными репортёрскими телами и техникой? Мы распахнули окна и приступили к тренировке в спортзале, давая друг другу ценные советы, награждая красочными эпитетами несносных журналюг и радостно хохоча над своими совершенно безумными отпусками.
Телефоны наши тем временем раскалились от входящих вызовов, а искатели безумных новостей окончательно оборзели, и кое-то из них, к великой радости Марека, пытался перелезть через высокий забор. Марек радостно гавкал им навстречу, предвкушая весёлую игру, но глупые дядьки отчего-то пугались, и отчаянные их репортёрские головы сразу же исчезали по ту сторону забора. В общем, к девяти часам утра наши с Миланом мозги успели порядком вспухнуть.
После я жарила на всех королевскую яичницу и пекла к завтраку бисквит по одному глубоко секретному рецепту. Секрет заключается в том, что на самом деле не надо отделять белки от желтков и лупасить их венчиком, либо отчаянно миксерить до гарантированного в конце нервного срыва. Нужно всего-то взять четыре яйца, разбить их в высокую посудину, слегка взбить миксером до однородной массы, а после добавить, не переставая взбивать, три четверти стакана сахара в три приёма и смесь из половины стакана муки и того же количества крахмала. Всё. Идеальное тесто для бисквита готово. Изделие не опустится ни во время, ни после выпекания, и будет при этом достаточно мягким и воздушным.
Можно использовать бисквит как основу под торт, а можно бросить в тесто горсть свежих или замороженных ягод,